Если до того я была красной, теперь, похоже, слилась цветом с беленой стеной кабинета, даже голова закружилась.
— Ты хотела спросить моего мнения, нормально ли чувствовать влечение к человеку своего пола?
— Почему вы так подумали?
— Потому что своим вопросом ты хочешь оправдать ту девушку и переложить ответственность за возникновение этих чувств на ее красивую подругу. Но так не бывает. Всегда виноваты оба — кто-то искушает, а кто-то — поддается искушению. Дыма без огня не бывает.
Шах и мат.
Да, черт возьми! Мне хотелось услышать хоть от кого-нибудь, что со мной все в порядке, что это бесовское наваждение, что я могу любить Кирилла, даже заглядываясь на ангельское личико Алисы, и при этом знать: все дело в том, что мне просто нравится ее внешность, ничего больше. Я так разволновалась, что на глазах выступили слезы. Ой, нет. Надо срочно бежать! Меня душил стыд и разочарование, и стены закачались и поплыли перед глазами. Я потянула руку за своей сумкой, лежащей на тумбочке, и неуверенно качнулась, зацепив кипу бумаг, лежащих на столе. Они тут же разлетелись по полу.
— Ой, извините, — пролепетала я, бросившись собирать их по всему кабинету. — Я прямо как слон… в этой самой… лавке.
— Вика, причин таким чувствам может быть несколько, — эстетичка опустилась рядом со мной, помогая ликвидировать бедлам. — Так бывает, и не стоит винить этих людей. Часто к такому приводит нехватка материнской любви, иногда — неправильное воспитание…
— Да, — всхлипнула я. — Но что этой девушке делать теперь? Она ведь собралась выходить замуж! Она же любит своего жениха!
— Ах, вот как, — внезапно ухмыльнулась Елена Владимировна. — Ну, все просто. Скорее всего, девушка просто боится ответственности. И нашла себе красивый повод засомневаться в своих чувствах!
Я подняла на нее взгляд и удивленно замерла. Лицо женщины приняло вид непроницаемой задумчивости, будто она пребывала где-то далеко отсюда, а в глазах забрезжил странный блеск — может быть, ее последнее предположение натолкнуло ее на какую-то другую мысль, и она потеряла нить нашего разговора. Уже через несколько секунд, увидев, что я смотрю на нее, не мигая, Елена Владимировна вздрогнула и опять вернулась к собиранию бумаг.
— В любом случае, ей придется что-то решить, — жестко произнесла она. — И единственный способ — уничтожить одно из звеньев.
Я нахмурилась и непонимающе заморгала.
— Ну, то есть, убрать кого-то из них из своей жизни. Придется выбрать. И тут ты можешь рассказать той девушке, — улыбнувшись, добавила эстетичка, — что на паре эстетике в университете вы обсуждали — красота часто бывает губительной. И может быстро разочаровать.