Чейз указал пальцем на него, затем на Кокса и ухмыльнулся.
- Вы оба сюда пришли отстаивать честь миссис Фокс-Дэлувы? Потому что в этом случае вынужден с сожалением признать, что остатки этой чести я нахрен вытряс из нее.
- Прости, слизняк, - ответил он Чейзу, - но внутри Евы есть такой огонь, которого ты никогда не касался.
Его ноздри расширились от злости.
- О, - насмешливо продолжил Чейз, - а ты не слышал новости? Забавный такой факт о презервативах. Они не работают, если ты проколол их перед тем, как использовать. Так что огонь Евы уже потревожен, и думаю, я монополизировал эту торговую площадку.
- Вот тебе другой забавный факт о презервативах, - прорычал он. – Они не особо хорошо работают, если ты вообще ими не пользуешься.
Он удовлетворенно наблюдал, как ухмылка Чейза исчезала с его лица, и теперь злость замелькала в его глазах.
- О, ты видимо не знал, - продолжил он. – Я занял эту ебаную торговую площадку двенадцать лет назад.
Кокс наклонился вперед и схватил фотографию в рамке со стола.
- Черт возьми, Ками выглядит сногсшибательно в бикини, - протянул он. – И все равно она мне больше нравится голой. И еще когда кричит мне в лицо мое ебаное имя.
Чейз пожал плечами.
- Если ты думаешь, что Ками кричит, тебе стоит услышать Еву.
Срань Господня, он хотел прикончить этого козла.
Чейз перекрестил руки на груди и откинулся назад в своем кресле.
- Этот ребенок мой, - сказал он, как ни в чем не бывало. – Я позаботился об этом.
Сжав зубы, он досчитал до десяти, прежде чем выкинуть что-нибудь, что отправит его вслед за Фрэнки. Пока он считал, он не сводил глаз с фотографии Евы.
Почему у этого говнюка стоит фотография с ее выпускного? Разве что…
Он снова посмотрел на Чейза. Этот долбоеб был жесток и не гнушался ничем, но если он просто хотел распробовать Еву, он бы не пытался повязать ее беременностью, он бы не поставил ее фотографию на стол. Фотография, снятая двенадцать лет назад, не меньше, и ему было бы плевать, кого еще Ева трахала.
Иисусе…
- Я знаю, как звучат стоны Евы, - сказал он тихо, ожидая ответной реакции, и он был уверен, что реакция непременно последует. – Знаю, каково это – хоронить себя заживо в ее сладкой киске, когда она сжимает меня так охуенно туго, почти до боли.
Лицо Чейза напряглось.
- Но лучшая часть – и тебе стоит знать это, раз уж ты трахаешь ее – это когда она кончает и выкрикивает, что любит меня, и…
Чейз подался вперед, и его кулаки ударили по столу.
- Заткнись блять!
Да… Чейз Хендерсон любил Еву Фокс.
- Презабавнейший факт насчет Евы, - сказал Кокс. – Президент никогда не может заткнуться, когда речь идет о ней. Хер знает сколько мы пытались заткнуть его. Но он всегда возвращается к ее огромным сиськам и тугой киске…