Благодаря раскаленной печи все пространство подвала было наполнено теплым воздухом, и в такой обстановке жутко хотелось спать. Усталость подобно болезни подкрадывалась к каждому из нас и валила с ног, несмотря на яростные атаки противника. Правда, прибытие транспорта, который на малой высоте сбрасывал нам боеприпасы, оружие и хлеб все же принуждало к бодрствованию и ожиданию чуда. Наши трехмоторные «Юнкерсы» почти каждый погожий день и ночь доставляли по воздуху грузы, чтобы хоть как-то спасти наш гарнизон от полного истребления и вымирания. Любой промах асов Люфтваффе приводил к тому, что наши письма, продукты и посылки доставались озлобленным «Иванам». Каждый такой неудачный сброс создавал настоящий праздник в стане нашего врага, и было слышно, как они пили наш шнапс, ели наш хлеб и консервы и даже читали письма от наших жен и матерей. Да, тогда это была привилегия более удачного, вот поэтому многие, несмотря на жуткую усталость и голод, не спали — они ждали. Все ждали наших ангелов-спасителей, прислушиваясь к любому звуку из вне.
После двух суток без сна меня сморило, и я в тепле подвала уснул, оставив за собой все тяготы последнего дня, прожитого в пехоте. Мне снились улицы моего города, цветущие каштаны и веселый взгляд моей матери, которая так не хотела, чтобы я шел на фронт. Не успев полностью погрузиться в сон, как вдруг обер-лейтенант Крамер толкнул меня в плечо.
Я открыл глаза и понял, что пришел час «прогуляться» с ним по передовой, чтобы отметить на карте огневые точки русских и маршрут нашей разведгруппы. Я не знаю, но мне кажется, что он тогда просто хотел знать мои пристрастия и отношение к национал-социалистам.
Крамер был более опытным и мудрым человеком. Он ненавидел нацистов, которые развязали эту войну и наверняка знал, какую цену мы заплатим, когда русские войдут в Германию. Из разговора с обер-лейтенантом мне стало известно, что полковник Зитценгер уже на завтра наметил рейд в сторону большевистского тыла. Гарнизон был в окружении, и нам верилось в то, что состоится чудо, и русские выпустят нас из своего кольца. А возможно, тогда Крамер хотел знать, насколько я обстрелян и что собой представляю, как молодой разведчик. Обер-лейтенанту было неведомо, что я на фронте целых три месяца и мне уже не так страшно, как впервые дни своей службы. Многие из моих боевых камрадов сложили свои головы, но пока этот рок обходил меня стороной и я был еще жив и здоров.
Полковой приказ
257 усиленному пехотному полку об обороне Велижа
1. Положение противника:
Прошедшей ночью и в утренние часы враг продолжал атаковать. Отделение Шнайдера, 3-я рота, 7-я рота и 2-ая батарея 3-ей истребительной команды еле-еле отбили атаку. Наступление в полосе главной линии сражения 3-ей роты снова прекращено ударной группой лейтенанта Яшке. Противник несет большие потери.