В тот миг я растворился в своих воспоминаниях, и в сознании представил тех русских, которые точно так же сидели возле печи, вдали от своих жен, детей и матерей. Что же заставляло нас убивать друг друга? Что заставляло нас ненавидеть? Ответ был один. Мы, словно фигуры на огромной шахматной доске передвигались огромной силой своих кровожадных лидеров. Мы передвигались их волей и безграничной властью, оставляя на поле брани свои истерзанные пулями тела в угоду их амбициям.
Вот тогда-то я и задумался о правде этой войны. О её предназначении в истории всего-всего человечества. Эти философские мысли каждый раз вращались в моей голове после очередной порции шнапса. Но когда алкоголь бесследно уходил, я вновь возвращался в рутину солдатских будней, и гнал прочь пораженческие мысли и это деморализующее настроение. Правда, с каждой удачной последующей операцией «Иванов» эти мысли возвращались ко мне, вновь и вновь не давая покоя.
Тем временем пока я философствовал о добре и зле, Крамер нажрался, что настоящая русская свинья. Он всю ночь, горланил песни на русском языке, а пьяный Йорган подыгрывал ему на своей гармошке. Наши часовые несколько раз поднимали тревогу, думая, что подвыпившие партизаны заблудились и вышли в расположение наших частей. В эту минуту они выглядели довольно забавно, но я отключился и полетел штопором в черную бездонную яму.
Сколько мне довелось проспать, я не помню. Помню только, что проснулся я от того, что на мое лицо сыплется песок, а весь бункер подпрыгивает от разрывов артиллерийских снарядов. Капитан Крамер спал на своем гамаке, словно убитый, не обращая никакого внимания на артиллерийский обстрел.
Штурмовая группа 332 русской стрелковой дивизии ровно в 8-00 начала свое наступление на Велиж. Она разгромила линию обороны нашего 251-го пехотного и вышла к центру города. Хотя до нас было более пятнадцати километров, все же снаряды крупного калибра долетали до Беляева, подавляя своим огнем все тыловое обеспечение гарнизона.
Такой наглости от большевиков явно никто из нас не ожидал, и в ночь на 20 января солдаты 251 пехотного полка под покровом ночи в маскхалатах ворвались в траншеи «Иванов» и перерезали всех ножами. Русские были вынуждены открыть артиллерийский огонь по своим же окопам, но наши солдаты вовремя оттуда улизнули, зная привычки «Иванов» вызывать огонь на себя.
В помощь гарнизону тут же была брошена группа из горных егерей и уже через тридцать минут они вступили в схватку с врагом в районе аэропорта, откуда мы взлетали на последнее задание. К вечеру 20 января все было окончено, получив в подкрепление части 328 пехотной дивизии, наши войска далеко выбили русских из города.