прочность пробовали саксы.
- Проклятые трусы! - зло сплюнул Викторий.
- Это же саксы, - прогудел в ответ командир его личной дружины. Гоур, как
и большинство его букеллариев, был из племени алан и отличался просто
великанским ростом. Говорил он на ломаной латыни и порой понять его слова
было непросто, но в бою ему не было равных. - Эти грязные крысы только жаб
ловить могут на своих островах. Отправь нас, господин, и мы сломаем их
строй.
Десятки выкриков тут же поддержали слова командира. Викторий видел, что
его аланы рвутся в бой. Он оглядел ряды воинов с белыми плюмажами на шлемах
и с гордостью подумал, что если кто и сможет смять римлян, то это его
отборная тысяча.
- Хорошо, Гоур. Мы пойдем первыми. И я сам поведу вас.
Паоний стоял над воротами покинутого римлянами лагеря рядом с Вибием
Цестием и во все глаза смотрел на равнину, где уже больше часа гремела
битва. Двадцать пятый легион застыл, как скала, и об эту скалу бессильно
разбивались, то и дело накатывающиеся волны прибоя. Варвары с криками
бросались вперед, видно было, как вдоль строя короткими вспышками мелькают
росчерки стали, строй легиона чуть подавался назад, красная линия
колебалась, но вот в какой-то момент натиск внезапно ослабевал, и варвары
катились назад, оставляя за собой пестрый ковер из убитых и раненых, а
легион быстро выравнивал строй, ожидая новой атаки.
Они видели уже четыре такие атаки, и с каждым разом красная линия
становилась все тоньше. В строю оставалось не более половины легионеров.
Паоний в волнении кусал губы, в последний раз ему показалось, что вот сейчас
готы пробьют этот строй - слишком далеко подались назад римляне, слишком
долго они не могли отбросить назад врага. Но, вопреки всему, легион вновь
устоял. Это казалось чудом.
- Почему не отвести их назад? - в волнении спросил он Цестия. - За ними
стоит Четвертый, они могли бы сменить их.
- Нельзя, - ответил префект императорской гвардии. Ноздри его раздувались,
видно было, что старый солдат сам рвется в битву. - Варвары у них на плечах,
смешают строй и конец. Смотри!
Из глубины поля, на смену только что разбитым отрядам, подошли свежие.
Впереди шли сотни воинов с белыми плюмажами на шлемах. Выстроив что-то вроде
клина, прикрывшись щитами, как будто подражая римлянам, они устремились
вперед, словно гигантский таран. Грохот столкновения донесся даже до лагеря.
Стальной кулак отборной пехоты Виктория обрушился на тонкий строй легиона.
- Конец, - прошептал Паоний, во все глаза глядя туда, где происходила
ужасная резня.