Наконец мне ответили:
— Ниро Вульф слушает.
— Говорит Арчи. Я отвез её домой. Мы стояли на тротуаре перед её домом на Семьдесят восьмой улице. Приехал на машине какой-то парень и стал стрелять, потом уехал. Она мертва. Скажите Фрицу.
— Ты пострадал?
— Только морально. Этот подонок Перрит решил убрать её, а нас использовать как прикрытие. Скажите Фрицу.
Позади меня раздался начальственный голос:
— Положите трубку! Немедленно!..
Существование лейтенанта Роуклиффа из отдела, занимающегося расследованием убийств, является одной из причин, заставляющих меня сомневаться, что мир когда-нибудь достигнет стадии всеобщего братства.
Без десяти три ночи в камере пыток девятнадцатого полицейского участка на Западной Шестьдесят седьмой улице, где была размещена походная штаб-квартира, Роуклифф сказал мне:
— Прекрасно. — Он никогда не пользовался вульгарными выражениями и выражениями тина «о'кей». — Прекрасно, я прикажу посадить вас в тюрьму.
Я зевнул и сказал:
— Вы говорите это уже в четвертый раз. Меня это не устраивает, так же как мистера Вульфа и его юриста. Но я скорее соглашусь на это, чем на что-то другое. Приступайте.
Роуклифф продолжал сидеть и хмуро смотреть на меня.
— Разрешите мне подвести итог нашей беседе, — предложил я. — Дейзи Перрит приезжал, чтобы посоветоваться о чем-то с Ниро Вульфом. Спросите о теме беседы самого Вульфа.
— Я уже дважды посылал к нему своих людей, — холодно сказал Роуклифф, — но их даже не пустили в дом. Дверь, как обычно, закрыта на засов. Фриц Бреннер поговорил с ними через щель, сказав, что Вульф спит, а он не собирается будить его. Наглое и высокомерное заявление.
— Попробуйте прийти туда после завтрака, — предложил я. — Скажем, часов в одиннадцать.
Я был рад, что Фриц принял необходимые меры обороны, хотя я сам не успел предупредить его.
— Конечно, если я буду сидеть в камере, то не смогу оказаться там и впустить вас. Итак, в одиннадцать сорок вечера приехала дочь Перрита, очевидно, тоже посоветоваться с Вульфом. Об этом разговоре вам тоже лучше спросить у него. Когда они закончили, я проводил мисс Перрит домой, причем она сама вела машину. Около её дома мы были в двенадцать тридцать. Мы стояли…
— Это ясно.
— Так оно и произошло. У человека в машине лицо было завязано носовым платком.
— Откуда вам известно, что это был носовой платок?
— О Боже мой! Допустим, это был кусок ткани размером с носовой платок, оторванный от низа рубашки. Он завязал им лицо, чтобы его нельзя было узнать. Не знаю, хотел ли он убить только девушку или нас обоих, думаю, что всё-таки только её. На машине был номер, но я не успел разглядеть его. Впрочем, это неважно, раз вы нашли машину брошенной около метро. Интересно, есть ли там следы от моих пуль?