— Небесный огонь? — шейх сжал кисточку чет, легко погладил ею себя по щеке. — Это похоже на богохульство. Откуда ты можешь взять огонь небесный? Ты желаешь уподобиться Аллаху и обрушить на Землю Солнце или уронить на нее комету?
— Ну что вы, уважаемый, — удивился такой странной интерпретации чеченец. — Добытый мною огонь имеет вполне земное происхождение.
— Вот как? — муфтий опять начал перебирать четки. — Может быть, ты смог добыть несколько армейских огнеметов и надеешься пострелять из них по прохожим на улицах? Огнемет тоже можно назвать огнем небесным, и он тоже способен испепелять тела и души язычников. Но стоит ли он нескольких новых мечетей, которые можно построить на пожертвования правоверных мусульман?
— Стоит, уважаемый Саддам-Юсуф, стоит, — кивнул Нахчи. — Добытый мною рукотворный огонь испепелит не единицы неверных. Он покарает миллионы.
— Ты говоришь страшные вещи, Идрис, — нахмурился мулла. — Очень страшные. И если это тот огонь, о котором я думаю, то не лучше ли зажечь его здесь, в логове шайтана, среди его возлюбленных детей? Москва далеко, но если огонь полыхнет над Астраханскими землями, то многие и многие из правоверных покинут этот мир, а тысячи и тысячи не смогут больше ступить на землю своих предков, поскольку она сама станет смертью. Я не хочу превращать в светящуюся пустыню степи, среди которых я рос, в которых я родился.
— В пустыню превратится только Москва, уважаемый Саддам-Юсуф, — плотоядно улыбнулся чеченец. — Миллионы неверных превратятся в дым, а древние поволжские земли навсегда станут свободными. Вы сможете резать русских, как сорную траву, и ни одна крыса не посмеет поднять голос в их защиту. Что касается логова шайтана… Что же, уважаемый Саддам-Юсуф, настанет и его очередь. Зеленому знамени пророка предрешено взметнуться над всей планетой, и я могу приблизить этот великий час сразу на много лет.
— Ну что же, если речь идет о язычниках… — во время короткой паузы стало слышно, как костяшки чет негромко стукают друг о друга. — По доллару за нечестивую душу… Это не очень дорого, мой дорогой Идрис. Но если жертв окажется меньше миллиона, тебе придется вернуть наши деньги.
— Я предполагаю, Аллах располагает, досточтимый Саддам-Юсуф, — очень вежливо поклонился чеченец. — Но неверные любят скрывать своих мертвых. И они далеко не всех смогут найти. Пусть будет полмиллиона, или я верну незаслуженно взятые деньги.
— Я соглашусь с тобой Идрис… — шейх вскинул четки, привлекая внимание. — Но предупрежу об одном. Если огонь спустится на Астрахань, если он заденет приволжские или прикамские земли… Ты станешь смертным врагом всех правоверных, которые хоть немного прислушиваются к моим словам. И для тебя не будет покоя ни в жизни, ни в смерти.