Все эти две минуты все люди в рубке «Оливера Х. Перри» неотрывно смотрели на сближающиеся засветки локатора, и никто из них пока не обратил внимание, как немного дальше, за ними, на экране начинает расползаться большое белесое пятно, словно кто-то пролил туда стакан сметаны.
Засветки сошлось. Еще один оборот тонкого светящегося луча… И вместо них осталась ровная темнота.
— Есть! Вау! Мы сделали это! — хором закричали офицеры каждый свое. Капитан успокоился первым:
— Сержант, не отвлекаться! Найди мне этих гаденышей, мы надерем им задницу! Давай, работай.
— Простите, сэр… Помехи, — чернокожий тыкнул обкусанным ногтем в обширную засветку на месте неопознанного самолета.
— Это я и сам вижу! Включи систему подавления помех.
— Да сэр.
Экран дрогнул, но пятно осталось на месте.
— Отставить. Фильтр отсечения пассивных помех…
Сержант перещелкнул два тумблера и где-то там, дебрях аппаратуры отраженный сигнал рассекся на две половины, прошел двумя путями разной длины, сошелся снова в противофазе и засветки от неподвижных объектов, наложившись друг на друга, взаимоуничтожились. Оборот луча — от облака пассивных помех остался только светящийся контур, но внутри его ярко и четко светились не менее полусотни крупных отметок.
Капитан Джордж Робсон сплюнул и громко выругался. Умом он понимал, что там скользят, имитируя самолет, крохотные уголковые отражатели. Только они способны давать такую яркую и четкую засветку. Он понимал — но как это можно объяснить зенитной ракете?!
— Ну же, ну…
Локатор описывал круг за кругом, но ничего более показывать не желал.
— Отбой тревоги, — выпрямился капитан. — Проигрывать тоже надо уметь. Лейтенант Андерсен, доложите в штаб: фрегат «Оливер Х. Перри» подвергся атаке ракетой воздух-море со стороны неизвестного самолета. Ракета уничтожена, противнику удалось скрыться.
— Вы чего-нибудь видите? — поинтересовался Илья, для которого мчащееся навстречу деревья, поля, ручьи и мостки сливались в нечто размазанное, однообразно коричневое. — А вдруг гора выскочит?
— Их здесь нет, — покачал головой командир корабля. — Но ты прав, рисковать уже ни к чему. Тут нас с фрегата уже не увидят. Экипаж, приготовится. Убрать форсаж. Меняем стреловидность крыла. Высота полета тридцать метров, скорость восемьсот, режим радиомолчание. С местными не разговаривать, в магазин не бегать. Это к тебе, Руслан, относится.
— Обижаешь, командир, — вскинул руки капитан. — У меня сыр и колбаска с собой имеются. Могу горячие бутерброды состряпать. Разрешите?
— Валяй, — разрешил подполковник Горин, явно пребывающий в приподнятом состоянии. Да оно и не удивительно. То, к чему он готовился много лет, удалось сделать без сучка и задоринки. Он летел над Штатами.