Птаха тряхнул четками, перевел взгляд на меня и объявил:
– Травника тут нет, мы сами его ищем.
– Так он и вам должен?! – поразился я. – Во, паскуда! Это он из-за долга от вас тогда свалил?
– Из-за долга, – кивнул хозяин. – Долга крови. Долга предательства. Долга ереси.
– Чего? Нет, я говорю, он вам денег должен? Так давайте вместе его прижмем, на счетчик поставим, он до конца дней платить будет!
Птаха встал, и я снова умолк. Четки громко застучали в татуированной руке, пальцы так и мелькали. Он заговорил:
– Не пойму я, охотник, то ли ты жадный дурак, то ли великий обманщик. Лжец, каких Лес не видывал… хотя Он все видывал, Ему все ведомо. Или ты и вправду простодушно пришел сюда, чтобы вернуть деньги, или гнешь какую-то свою линию, да хитро гнешь, подло, двулично. Этого пока не пойму, но точно чую: что-то с тобой не так. В тебе живет… нечто. Такое, чего в других нет. Поэтому, пока не разберусь, отправляйся под замок.
– Под какой замок? Да иди ты в… к Лесу в задницу! – я сдвинул ноги под стул, чтобы вскочить и броситься на него, но тут сзади моей шеи коснулась холодная сталь.
Я не расслышал, как подошел Зверовод, – все-таки про крутость волчьей бригады не зря рассказывали всякие истории. Зато ствол под затылком ощутил хорошо и слова командира боевой разведки Края разобрал отчетливо:
– Вставай и не дергайся, охотник. Иначе умрешь.
В голове пульсировало, виски сжала знакомая боль, только теперь она была послабее. Фигуры впереди раскрасились тусклым дымчатым сиянием. Я сделал еще шаг по устланному соломой полу и оглянулся. Из двери на меня глядели как всегда спокойный Зверовод, Выдра в своей меховой бандане и молодой Овсянка.
– Не пытайся сбежать, охотник, – сказал командир лесных волков. – Сделать это пробовали многие, но не удавалось никому. Охранники под дверью, охранники снаружи…
– И сколько тут сидеть? – перебил я.
– Все зависит от старосты. Но до утра вы точно останетесь здесь.
Дверь закрылась, я шагнул на середину комнаты и остановился. Большая, без всякой мебели, единственное окно – маленькое, под потолком. Дверь обита железом, стены из бревен. Потолок высоко. В окошке решетка, снаружи темно.
В комнате, помимо меня, были трое людей, в темноте я видел их в виде светящихся призрачных силуэтов. Алина сидела под стеной, поджав ноги. Шутер раньше прохаживался туда-сюда, а когда я вошел, остановился и уставился на меня. Третий человек спал в углу, уткнувшись в бревна лицом и накрыв голову рукой, да еще и храпел. Вызывающе так храпел, задорно – с подсипыванием и заливистыми горловыми переливами. Бывают умельцы в этом деле, так вот он был великим мастером, мог бы учеников брать.