Даже автоматический станок купили для нарезки резьбы, правда назывался он накаточным и на самом деле не резал, а выдавливал профиль, но это уже мелочи.
С мелкофасонным прокатом тоже нашлось решение — стали изготавливать из него сборные стеллажи и продавать помаленьку прямиком через магазины. Завод начал медленно и неуверенно выкарабкиваться из финансовой ямы.
На фоне этих достижений события, развернувшиеся в столице, когда из танков обстреляли здание Верховного Совета, не слишком взбудоражили жителей глубинки. Значительно важнее оказалось прощание с Филиппом, Наткиным женихом. Парня призвали в армию.
Глава 8
Серьёзные проблемы
— Ой, Сёма! Я засыпалась, — Наталья прибежала к Семёну прямо домой, вся из себя взбудораженная и трясущаяся.
— Что случилось? Да проходи, не стой в дверях. Давай, я тебя чаем напою, что ли.
— Давай скорее свой чай. А предки у тебя где?
— Мама в школе, отец в гараже, так что, говори без опаски.
— Мальчика машина сбила насмерть прямо у меня на глазах. Ну не могла же я пройти мимо!
— Оживила его?
— Ну да. То есть он мертвым и минуты не пробыл, потому что я сразу подбежала. Вернее, он как раз кончался, а я его не пустила. Хорошо, что мать его так и не вышла из шока, пока я возилась, представляешь, что она чувствовала! А потом, когда очнулась от ступора, да бросилась к своему сыночку, тот в слёзы: — Ой, мама, я больше никогда не буду от тебя убегать.
— Так, может, обойдётся? Вдруг никто не понял, что это ты мальца с того света вынула?
— Сразу-то, наверное, и не поняли, но обязательно разберутся. Одежда вся рваная, в крови, а на теле ни царапины — я его хорошо починила. И астму заодно убрала. Думаю, в скорой помощи сообразят, что дело нечисто.
— А тебя приметили? Узнали?
— Откуда мне знать? Я сразу убежала и по сторонам не оглядывалась — всё пыталась спрятать лицо.
— Ладно. Если что — ты у меня всё это время сидела — мы занимались физикой. То есть, как пришла после уроков, так и не уходила никуда. Вот такое алиби, — Сёма провел рукой, убирая с куртки подруги следы чужой крови. Подумал немного и «перекрасил» темно-синюю ткань в радикально жёлтый цвет. — Вот и примету изменим, заодно. А шапочку сама сделай, какую захочешь. И шарф тоже.
— Мама сразу заметит. А она ведь врач, то есть до неё слухи о «целительнице» в тёмно-синей куртке обязательно дойдут. И она сразу всё поймёт. Ферштейн?
— Ещё как ферштейн. Тогда, слушай, надо предков твоих ставить в известность обо всём, потому что без их помощи нам не отпинаться.
— Нам и с их помощью не отпинаться. Свидетелей, которые всё видели, было не меньше десятка.