Она опять села ровно и задумалась. Столик манил ее своей кажущейся доступностью, и как ни старалась Ольга, не получалось у нее подумать о чем-то другом. Даже если не помогут ей бежать все эти мерзючие крючки и клещи, уйти из этой жизни они помогут точно. Пожалуй, и не одной — для последнего боя можно будет спрятать сюрприз в ладошку. Как было бы приятно порвать глотку Борисычу! Ольга снова прикинула расстояние. Не достала она до столика всего лишь каких-то полметра. Да вот только где их взять?
И тут Ольга вздрогнула от пришедшей внезапно мысли. Как она не додумалась раньше попробовать это?!
Когда-то на Руси-матушке национальным детектором лжи работала дыба — наука еще не озадачивала обывателей своими эпохальными открытиями, да и люди были попроще. Вот про эту дыбу и вспомнила сейчас Ольга. Она начала медленно ложиться на пол на спину, постепенно выворачивая руки назад. Ноги согнула в коленях, помогая себе ступнями ползти вперед. Прошлая упорная тренированность помогала не обращать внимания на мелочи — подумаешь, суставы заныли, а жить-то хочешь?
— Хочу! — крикнула самой себе Ольга и, застонав, упала, выкрутив в плечевых суставах до последнего предела сопротивлявшиеся такому обращению руки. Враз пришло расслабление. Не отказав себе в удовольствии, вытянула ноги, и тут же озноб холодный пробежал по телу, и лоб покрылся потом.
Она на самом деле выиграла нужные ей сантиметры, но не рассчитала последствий и ударила левой ступней по ножке стола. Противно заскрипев на плитке, он отодвинулся еще дальше.
Опустив голову насколько возможно, Ольга осторожно посмотрела на столик.
— Слава тебе, Господи, — прошептала она. Отодвинувшись одной стороной, он приблизился другой. Теперь уже она не сомневалась в победе. Пусть не свобода, но оружие у нее будет точно!
Вытянув носок правой ноги, Ольга очень-очень нежно дотронулась до ближайшей ножки стола и, постаравшись зацепиться за нее, поддернула. Снова заскрипев, столик шелохнулся в ее направлении!
Теперь она действовала смелее. Через несколько секунд она уже смогла всю ступню завести за ножку и, ничего не боясь, потащила столик на себя. Неприятнейший скрип был для нее музыкой будущей победы. Даже если бы столик сейчас и опрокинулся — плевать, она все равно сумела бы достать все, что с него упало бы.
Где-то на улице басисто залаяла собака, вдалеке ее поддержала другая. Зная, что она одна в доме или в подвале — пока не ясно, где именно, — Ольга совершенно не беспокоилась о шуме.
Столик уже стоял перед ней, можно было возвращать рукам и суставам нормальное положение. А вот это оказалось посложнее, чем поиздеваться над ними. В конце концов, упираясь в батарею предплечьями, Ольга, едва не заплакав от острой боли, вернула руки на место. После этого подвига она долго сидела, вспотевшая и обессиленная, покачивая головой и сжимая губы, перетерпливая и пережидая, когда же обиженные мышцы, наконец, успокоятся.