Как только над лесом поднялся столб черного дыма, заговорили партизанские пулеметы. Бой продолжался несколько часов.
Власовцы не торопились удирать, надеясь на подкрепление. Этого подкрепления ожидали и хлопцы Эмиля в Малой Буковой. Они заминировали дороги к лесу и заняли боевые позиции. Малая Буковая впервые вступила с врагом в открытый бой.
И вторая облава полковника Кругера потерпела поражение.
Под Малой Буковой дорога раздваивается: одна ведет направо, другая — налево. После разгрома гитлеровцев и власовцев, которые принимали участие во второй облаве, штаб соединения «Смерть фашизму!» перебазировался в Малую Буковую. На развилке дорог Олешинского встретил Вацлав Крижек. Он был в гражданском, но, как всегда, стройный и подтянутый.
— Товарищ капитан, — сказал он, поздоровавшись, — прибыл в ваше распоряжение. Едва удрал. Кругер дал приказ арестовать меня.
— Очень рад, товарищ Крижек, что вы прибыли. Ваша «работа на немцев» очень нам помогла, — Олешинский тепло улыбнулся. — Долго будут гадать, кто им бил горшки. У вас радостное настроение, наверное, подготовили все для работы штаба в Буковой?
— Это еще до меня сделали Эмиль с Ружечкой и Тышляром. А в доме пани Матисовой вас ожидает сюрприз.
Причиной радостного настроения всех был Олег, приехавший из Праги. Партизаны обнимали его, оглядывали со всех сторон, весело шутили по поводу его наутюженного костюма и галстука.
— Был партизаном, а стал франтом. Ну и принарядился, настоящий лорд.
— Конспирация… — отшучивался Олег, а в это время с противоположной стороны комнаты на него смотрели серые, счастливые глаза Либуши.
Друзья сели за стол. Олег оживленно рассказывал о том, как ему удалось связаться с пражским подпольем, и о плане подготовки восстания в Праге.
— Какой помощи просят товарищи? — спросил капитан.
— Оружия.
— Будет оружие, друг, будет. Наш штаб отныне тут, в Малой Буковой… Временно, — подчеркнул Олешинский. — Потом будем в Пршибраме.
Вошла захлопотавшаяся Ружена, стала расставлять тарелки, щеки ее краснели от радостного волнения.
— О, сыны мои, дети наши, как приятно видеть вас снова за столом. — Она уже обращалась к партизанам по имени: — Михаил, ты бы побрился.
— У меня, мамо, кроме ножа, ничего нет, — ответил Манченко, и все засмеялись.
— Гонза, ты же был мо́лодцем на весь Пршибрам, а теперь ходишь с бородой.
Поднялся Матисов:
— Не нужно, Ружена, корить бородатых, дай время, пекарь Матисов станет и парикмахером, а наши сыновья сразу помолодеют.
Снова стало тихо, партизаны слушают Олега.
— А как там гауляйтер поживает? — басом поинтересовался Карел Падучек. — Еще не смазывает пятки?