— Ты хочешь услышать от меня комментарии? — невозмутимо осведомилась Лариса. — Или оправдания?
— Я хотел бы понять, как все это могло произойти…
— Когда я познакомилась с Андреем, дорогой Слава, мне было двадцать четыре года. Не могу сказать, что я сейчас слишком мудра, но тогда я была просто наивная дура, которой было очень легко заморочить голову. Андрей испортил восемь лет моей жизни. Эти годы можно смело вычеркнуть, без сожаления. Так что, хочешь не хочешь — надо было умнеть. И учиться сопротивляться. А что мне еще оставалось? Алевтина, Катя, Нинка — это моя среда обитания. И даже Оксана — моя флора и фауна. Так только кажется, что можно одним волевым усилием разрушить все. Да, можно изменить свою жизнь. Но какой ценой?
— Ты решила это сделать ценой чужой жизни? — взорвался Слава. — Ведь ты знала, как это все повернется.
Лариса с усмешкой посмотрела на него.
— А ты хотел, чтобы на месте Алевтины оказалась я? Я только защищалась. Каждый имеет право на самозащиту, разве нет? Да, я понимала, что Алевтина и Катя настраивают Оксану против меня. Но ведь они говорили ей чистую правду: если бы мы с Андреем не встретились, ее жизнь была бы гораздо спокойнее и стабильнее. Возможно, они поступали при этом нехорошо по отношению ко мне. Но глупо требовать от людей хорошего отношения, его надо заслужить. В чем ты обвиняешь меня? В том, что я в свое время не переругалась со своими подругами? Да, я прощала им мелкие пакости.
— Это стоило одной из них жизни, и еще одна жизнь загублена, — напомнил Кудряшов.
— Я не милиция. И даже не психиатр. Леня Долгов безуспешно пытался не дать ей загубить жизнь. Не получилось у него, как видишь. А уж Леня-то профессионал.
— Ты таким образом пытаешься успокоить свою совесть? — посочувствовал Слава.
— У меня достаточно своих грехов, чтобы я обвешивалась чужими.
— Тогда я продолжу свой рассказ?
Лариса молчала.
— Так как? Продолжать?
— А ты не думал, что в этой истории есть еще одно действующее лицо? — Лариса, прищурившись, посмотрела Кудряшову в глаза.
— Андрей Сафьянов, который хотел во что бы то ни стало избавиться от своей глупой, больной, скандальной жены, но боялся ее шантажа. И в один прекрасный день случайно подсунул ей ключи от квартиры Алевтины. Ты это имеешь в виду?
Лариса пожала плечами.
— Ах вот оно что! Может быть, любящие сердца сейчас наконец воссоединятся?
Лариса поморщилась.
— Не пори чушь. Скажи лучше, вы ее уже допрашивали? Она призналась?
— Она потребовала адвоката. Даже если она на суде будет бить себя в грудь и клясться, что это именно она убила Алевтину, подтвердить ее вину прямыми доказательствами не представляется возможным.