- Но я думал...
- Обстоятельства переменились. Таков приказ свыше. Когда дело будет сделано, мы с ним разберемся.
- Но англичанин... - запротестовал Ихинио. - Так ли уж необходимо его устранять? В конце концов, он ни в чем не виноват...
Бессердечный шпион остановил его всё тем же вялым жестом и сел.
- Когда он сделает свое дело, он станет для нас бесполезным. К тому же он слишком много знает.
- Он ничего не расскажет, уверяю вас. Он влюблен в нашу девочку.
Коля окинул его холодным пронизывающим взглядом.
- А она? - спросил он. - На нее можно положиться?
- На Тоньину? Да как Бог свят! Тоньина сделает всё, что мы ей скажем. В самом наилучшем виде.
Пальцы шпиона рассеянно теребили стебель фиалки, чьи оборванные лепестки уже валялись на клеенке стола, разбросанные как попало, освещенные тусклым светом масляной лампы.
- Только не подумайте ничего такого... - прошептал Ихинио, дрожа, как осиновый лист.
- А я ничего такого и не думаю. Просто делаю то, что должен. И ты заруби себе на носу: с Центральным Комитетом шутки плохи. Ты должен исполнить свой долг и, когда придет время, позаботиться об англичанине. Это не составит труда: он тебе доверяет. Если у тебя не хватает мужества - так и скажи: я найду других, кто это сделает. Только не вздумай мухлевать.
А в это время, ничего не подозревая о приговоре, вынесенном ему агентом Лубянки, Энтони Уайтлендс остановил такси в сотне метров от особняка, решив последний участок пути пройти пешком, укрываясь в тени кустов и деревьев Кастильского бульвара. Какие бы меры предосторожности он ни принял - все они казались ему недостаточными; наученный горьким опытом, он знал, что в центре города есть немало мест, откуда за ним очень удобно наблюдать, оставаясь незамеченным. Однажды он уже подвергся нападению личной охраны Хосе-Антонио, и лишь своевременное вмешательство их благородного хозяина помогло ему избежать трагической гибели. А сейчас ему стало известно, что Главное управление госбезопасности затягивает петлю на шее герцога де ла Игуалады, а также тех, кто имеет отношение к нему или его семье. Однако ничто не могло поколебать его решимости поговорить с Пакитой и разъяснить то злосчастное недоразумение.
Осторожность оказалась кстати: напротив дверей особняка стояли два автомобиля, а водители курили и болтали на тротуаре. Как сами машины, так и выражения лиц водителей наводили на мысль, что это фалангисты или полицейские. При мысли о появлении новых участников этой запутанной драмы у Энтони закружилась голова, и потому он отложил эти размышления на потом и решил скрыться от их глаз.