- Ну, где один раз, там и второй, - отозвался его спутник.
Они долго шли по Гран-Виа, а затем свернули в темный переулок. Там они остановились перед дверью одной из убогих с виду лачуг в пятнах облупившейся штукатурки и принялись колотить в дверь, пока не появился полусонный привратник, тряся связкой ключей. От него за добрую милю несло вином, а глаза были мутные, как у сонной рыбы. Впрочем, он весьма услужливо открыл перед ними дверь, любезно поблагодарил за чаевые, не слишком стесняясь пьяной отрыжки, и удалился. Они вошли в темный подъезд, где любезный чичероне принялся его наставлять:
- Сейчас вы подниметесь на второй этаж, постучите в дверь направо и спросите Тоньину. Я с вами не пойду, поскольку сегодня не расположен к подобным забавам. Но я охотно подожду вас здесь, выкурю на досуге сигаретку-другую. Только не торопитесь: я никуда не спешу. Да, и прежде, чем подняться, советую оставить мне ваш кошелек, паспорт и все сколько-нибудь ценное, что у вас есть; оставьте при себе разве что стоимость услуги и еще немножко - на случай, если возникнут какие-то особые пожелания. Девочки здесь, конечно, честные, но даже в самом высококлассном заведении не стоит терять бдительности.
Энтони посчитал предложение спутника вполне разумным, а потому сразу передал ему деньги, документы, часы и авторучку. Затем поднялся по слабо освещенной лестнице на второй этаж и постучал в дверь. Ему открыла старуха в халате и шали. В комнате находились еще четыре пожилые женщины; сидя вокруг журнального столика, они слушали радио и играли в бридж.
Англичанин сказал, что хотел бы повидать Тоньину. Старуха изобразила жест удивления, однако ничего не сказала и тут же исчезла за занавеской. Почти сразу она вернулась в сопровождении очень хрупкой и очень красивой девушки, которую, безусловно, прятали от гостей по причине ее несовершеннолетия. Взяв англичанина за руку, девушка провела его в закуток с койкой и умывальником, откуда он в скором времени вышел, весьма довольный.
Когда же он, расплатившись, спустился по лестнице, то обнаружил, что никто не ждет его ни в подъезде, ни на улице. Всё было ясно, как божий день, так что ему осталось лишь бодрым шагом вернуться в гостиницу и забраться в постель. Когда он погасил свет, его охватило смутное подозрение, что он попросту стал жертвой мошенничества. Но поскольку дела поправить было уже нельзя, он закрыл глаза и тут же заснул.
Открыв ставни и увидев небо, заслоненное тонкой завесой дождя, увлажнившего крыши, Энтони сразу вспомнил, как это явление называется по-испански: морось, это слово подходило и ему самому. Вызванное излишествами прошлого вечера похмелье не помешало ясно ощутить весь драматизм ситуации. От плохого физического самочувствия вкупе с гневом его затошнило. Ему нужно было как следует поесть и выпить крепкого кофе, но он отверг эту мысль, поскольку остался без гроша, а без паспорта не мог зайти в банк. Не оставалось другого выхода, кроме как отправиться за помощью в британское посольство, хотя и стыдно было предстать перед неприветливым чиновником, как самый наивный из туристов.