— Как прикажете, — согласился он.
Я взяла сто тысяч, а не пятьдесят только потому, что нет ничего хуже, чем считать деньги в темноте и спешке.
* * *
Последние двести метров мы с Олегом проехали с выключенными фарами. Для стоянки я указала ему заранее облюбованное место за кустами шиповника, невидимое с дороги.
Я посмотрела на часы. Они показывали четыре часа ночи. Самое удобное время для несанкционированного вторжения в частные владения.
— Олег, ждешь меня до половины шестого. Если я к этому времени не вернусь, то не вернусь никогда.
— А нам что делать?
— Берите деньги и уезжайте куда-нибудь подальше. Может быть, удастся отсидеться, если повезет. Не знаю.
— Будем надеяться, что все обойдется, — ободрил меня Олег, — ни пуха ни пера.
— К черту! — ответила я, захлопывая дверку.
До забора, отгораживающего территорию АОЗТ «Шторм» от остального мира, нужно было пройти метров двести по замусоренному пустырю.
С собой я несла металлическую раздвижную лестницу, купленную сегодня в хозяйственном магазине за сто десять тысяч рублей. На моем плече висела сумка с инструментами.
Я подошла к тому месту в заборе, где находилась трансформаторная будка, за которой так неудачно прятался покойный Моряк.
Раздвинув лестницу на нужную высоту, я закрепила ее и приставила к забору.
Поверх деревянного забора была натянута колючая проволока. Я перекусила ее кусачками и отогнула концы в сторону. Сев затем на забор, я подняла лестницу и перебросила ее на внутреннюю сторону. Спустившись, я положила ее на землю вдоль забора так, что она исчезла в траве.
Выглянув из-за будки, я осмотрелась, насколько это было возможно при слабом свете молодого месяца. В этом месте территория АОЗТ «Шторм» не освещалась. На трансформаторную будку выходили задние окна здания. В том числе и открытое, как всегда, окно туалета. К нему я и направилась, убедившись, что никого вокруг не видно.
В комплект инструментов входил алмазный стеклорез, но лишней возни лучше избегать, тем более шума. Я заглянула внутрь и прислушалась. В туалете тускло горела одинокая лампочка, и, кроме тихого журчания воды в слегка подтекающем бачке унитаза, ничего не было слышно. Я забралась на подоконник и бесшумно спрыгнула на пол.
Я знала, что некое подобие караульного помещения располагалось у входа в здание. Там обычно дежурили два человека. Еще двое сидели в будке у ворот. Дверь в кабинет Кабана, цель моего визита, была расположена напротив туалета, в который я проникла. Дверь в караулку находилась за поворотом коридора, метрах в четырех от двери туалета. Малейший шум мог погубить все.