— Пап, да кто ж, переходя улицу, на номера смотрит? А дальше я сознание потеряла. Следователь даже приходил, свидетелей опрашивал, так ничего и не выяснил. — Ляля сама поражалась, как это у нее получается так складно врать.
— Ничего, нич-чего, — раздраженно прошипел сквозь зубы Евгений Львович. — Бог все видит! Чтоб этому гаду в первый же столб въехать, со всей семьей! Пьяный небось был, скотина! Ему еще отольются твои слезы, дочка, вот увидишь…
«Автомобильная» версия оказалась на редкость убедительной. Именно ее сообщили соседке, с легким ужасом взглянувшей на лестнице на разбитое лицо Ляли. О том же рассказали тете Кате с Александром Моисеевичем. Те заохали и наперебой начали предлагать свою помощь. Лялина мама объяснила, что дочери нужен исключительно покой, чем спасла Лялю от визитов сочувствующих родственников и друзей.
В тот же вечер, когда отец ушел спать, Алла Николаевна вновь задала дочери сакраментальный вопрос:
— Значит, так и не написала заявление? Сейчас, конечно, уже поздновато. Но все данные осмотра есть в твоей карточке. Ляль, послушай меня, нельзя все так оставлять…
— Что оставлять?! — Ляля чуть не перешла на крик. — Что я докажу? Светку вон как запугали, даже вам не позвонила. Сама я толком ничего не помню. И кто докажет, что насиловали именно они? Да и…
— Что, дочка?
— Мам, ну не понятно, что ли? У них родители — любого адвоката купят. А мы где деньги на процесс возьмем? Даже если судья честный попадется и посадит — года не пройдет, как их выпустят. Папочки обо всем позаботятся. И вот тогда мне со Светкой точно не жить.
— Ляль, так ты боишься?
— Не боюсь я. Просто не верю. И н-и-к-о-г-д-а больше со мной, пожалуйста, на эту тему не говори…
На следующий день после возвращения Ляле позвонила Света. В больницу к подруге она так и не пришла, и обиженная Ляля постаралась выдержать разговор в прохладном тоне. Света заметила и жалобно протянула:
— Думаешь, я во всем виновата? Кто мог знать! Будь у меня хоть малейшее подозрение, разве я сама пошла бы к ним? Ляль, ну ты же видела, что я ничем не могла помочь. Да и мне, кстати говоря, досталось: нос сломали. А фингалов, знаешь, каких понаставили? Народ на улице шарахается!
— А что там дальше было, ну, после того как… как… — Ляля начала запинаться.
— Ну, я пришла в себя, Кирилл меня за шиворот схватил: мол, скажешь кому, сука, башку оторвем и тебе, и подруге. Сунул в руки твои шмотки: одевай, мол. Потом запихнули в машину, вывезли за кольцевую. Вот… Хорошо мимо дядька хороший проезжал, с мобилы «скорую» вызвал и тебя пытался в чувство привести, пока врачи не подъехали.