— Может быть, она и у нас. Я более недели в ватаге н-е был, что там творится — не знаю.
— Ну так поедем скорей,— заторопился купец и вскочил на коня.
Ивашка пошел впереди, всадники — за ним. Недалеко виднелась широкая тропа, на ней Чурилов увидел шесть лошадей. Люди мели их в поводу, через седло каждого коня переметнута пара тугих мешков. Он окинул быстрым взглядом мешки и тихо спросил у Ивашки:
— Награбленное, поди?
— Ты што! Да у нас за это голову снимут. Боже упаси... Грабежом не промышляем. А в мешках соль. Сами добыли для хозяйства.
— Чем же вы живете, если не грабите?
— Чем бог пошлет. Охотой промышляем, тем да сем. Летом и лесу с голоду не умрешь. На зиму вот солонинки заготовим. Нема ром соль везем.
— Ишь ты... — Никита что-то хотел сказать, но промолчал. Потом спросил: — Атаман ваш, Сокол, что за птица?
— Погостишь у нас — сам увидишь.
* * *
В ватаге Никиту успокоили. Сказали, что Ольга жива и здорова, вызволил ее фряг ди Гуаско и находится она в Кафе, в надежном месте. Атаман и фряг уехали в город и не сегодня-завтра прижмут Ольгу сюда.
Но прошло трое суток, Сокол не возвращался. Никита сильно ыгоревал, еще более забеспокоился Ивашка.
Уж не случилась ли беда? Грицько-черкасин передал наказ атамана — ждать его пять дней. Если на пятые сутки Василько не вернется, надо выручать. И хоть сегодня шли только четвертые сутки, Ивашка решил немедля ехать в Кафу. Искать атамана по догово-
ости надлежало в кабачке «Музари», недалеко от крепости.
Там ждать Ионашу или самого атамана.
Ивашка нарядился в самые лучшие одежды, какие нашлись в ватаге (чтобы сойти за слугу купца), и вместе с Никитой выехал в город.
В пути Чурилов был весел и доволен. Словно в другом мире побывал сурожоюий купец. С каким наслаждением слушал он гусельную родимую игру. В памяти всколыхнулись молодые годы, зеленые весны, душевные песни. Сколь переговорено с дедом Славко! Много хорошего и он рассказал Никите о Соколе, о ватаге. Удивило Никиту— как люди в такой страшной нужде в грабеж и разбой не ударились. Ведь сколько ни тянись, видно — люди впроголодь живут, не одеты как следует и не обуты и все равно в воровство не пустились.
Честные, сильные сердца! И атаман их, должно быть, стоящий человек, если держит ватагу в узде.
Жил Никита в Суроже, о злодействах ди Гуаско знал понаслышке. Мало ли злых дел люди творят на земле. Но то, что рассказала ему Полиха, ужаснуло его. Не осудил, а похвалил про себя он Сокола за то, что заступился тот за угнетенных, а злодеев припугнул.