С вечера разыгрался шторм. Ветер со свистом проносился между зубцами консульского замка, широкое алое полотнище, с красным крестом посредине, билось на древке.
К ночи буря усилилась. В цитадели закрыли все окна, затопили камины. Консул Солдайи Христофоро ди Негро и нотариус Гондольфо закрылись в кабинете. Антонио ди Гуаско с сыновьями по-прежнему не обращали внимания на приказы консула и делали все, что им вздумается. После возвращения Гондольфо консул дважды жаловался на самовольников в Кафу и в конце концов получил приказ не беспокоить ди Гуаско, Было ясно, что консул Кафы подкуплен. Сегодня ди Негро решил написать жалобу в Геную, протекторам Банка. Он неторопливыми шагами ходит из угла в угол комнаты и диктует нотариусу.
— «Светлейшему и превосходительному Совету святого Георгия высокой общины Генуи». Написал, Гондольфо?
— Дальше, синьор консул, дальше. Вы не думайте, что я пьян.
— Только не напутай... Голову сниму! «Светлейшие господа! В прошлом я написал вам о здешних трудностях в надежде на то, что консулы, масарии и официалы Кафы проявят достаточную заботу об ограждении нашего достоинства и чести...»
— Подождите, синьор. Вышли все чернила. Я разведу мигом...
Якобо скучает в верхнем этаже замка. В последнее время ди
Негро часто проводит с сыном свободные вечера, и Якобо рад этому. Вот и сегодня отец обещал рассказать о странах, где он побывал, и юноша с нетерпением ждет, когда отец освободится. Он то и дело подходит к люку и, приоткрыв его, слушает. Консул все еще диктует.
— «...Скажу о подкупах,— слышит Якобо слова отца.— В Кафе они установили порядок отличать солдайских стипендариев и аргузиев в зависимости от услужливости себе и делают это в такой форме, что страдает авторитет консулов. Подкупами и большими подарками, сделанными в Кафе, главари Андреоло ди Гуаско и Николо ди Турилья отменяют приговоры, вынесенные в Солдайе, во вред светлейшему Совету. Подкупами лиц, не брезгующими средствами в добывании денег, они стараются унизить солдайских консулов. В деревне Скути ди Гуаско самолично творят суд. Зло умножая злом, они установили виселицы и позорные столбы...»
— Синьор консул, мы ведь тоже установили виселицы и позорные столбы. Там, на холме.
— Молчи, Гондольфо. Мы посылаем на виселицу согласно закону!
— Вы думаете, несчастным повешенным от этого легче?
— Болтаешь глупости! Пиши дальше. «Рассчитывая на безнаказанность, они недавно обошлись непозволительно с моим кавзлерием и аргузиями».