— Это ты, Сокол? — спросил его через толмача хан. Василько кивнул.— Ответь мне, это твоя ватага на кафинцев страх наводила? Это ты в Кафе калабаллык поднял?
— Да, это так,— ответил Василько.
— А знаешь ли, как ты попал ко мне?
Василько покачал головой.
— Я купил тебя у одного грека...
— У Ионаши?
— Ты угадал, Сокол. И клятвенно уверил меня тот Ионаша (он ведь в твоей ватаге долго был), что все богатство, добытое в разбоях, ты скрыл в земле. Укажи мне это место, и я подарю тебе свободу, дам половину драгоценностей и провожу на родину. Не говори мне нет — все равно ты погибнешь в цепях, и клад твой попусту пропадет.
— Богом тебе клянусь, великий хан,— не было клада. Ватага жила скудно, грабить я не позволял.
— Вы посмотрите на него,— хан захохотал,— он пришел развеселить меня! Не было под небом разбойников, которые бы не грабили.
— Мы разбойниками не были.
— Не рассказывай сказки. У меня для этого старухи есть,— хан насупился, сердито приказал:—Уведите его, пусть подумает.
Стали после того лечить Василька, хорошо кормить, выводить гулять в сад или на вершины скал, что нависли над ханским дворцом. Василько знал: это дразнят его свободой.
Потом через несколько месяцев привели его к хану снова.
— Эх, великий! Неужели не понял ты — одурачил тебя кашевар. За свободу, которую ты мне сулишь, я бы все богатства земли отдал, если б они у меня были, не только клад...
Рассвирепел Менгли-Гирей. Исхлестал Сокола нагайкой. Что было дальше — Василько помнит плохо. Снова провалился во мглу беспамятства...
...Очнулся уже на корабле, в трюме. Ползал от одного пленного к другому, узнавал, куда везут. Сказали пленники: туркове Кафу взяли, фрягов всех перерезали, город сожгли, а хана Менгли заполонили тоже и увезли в Стамбул. И этот корабль идет туда же.
В Стамбуле сырые, душные подвалы, и снова головная боль с провалами в памяти, с бредом и припадками...
...Долго пролежал он в сыром подвале. Других покупали, забирали, уводили. Его не брали — больной. Обессилел совсем, готовился к смерти. Однажды, когда ему стало совсем плохо, в полусне, в полубреду показалось Соколу, что в подвал заходил Иона- ша. Очнувшись, подумал: зачем ему здесь быть?
Но на следующее утро пришли какие-то люди, сняли с него цепи, вынесли на свет божий. Положили в двуколку на солому, повезли за город. Долго ехали мимо садов и виноградников, остановились около богатого дома на берегу реки.
В доме положили его на лежанку в сухой солнечной комнатушке, турок указал на стол, где стояли фрукты, виноград, свежий сыр, хлеб, и ушел. Василько с жадностью начал есть хлеб, сыр, запивал все это розовой сладкой водой. Потом лег на спину и стал думать: к чему такая перемена? «Господи, опять о кладе будут выпытывать». Как уснул — не заметил.