Трубка молчала. Молчание было натянутым, напряженным. Сначала я даже не поняла — подружка обиделась или просто не в состоянии говорить дальше.
— Лен, ну ты куда пропала? Прости, у меня куча дел, причем неотложных. А без этого злосчастного перевода все застопорится… Не обижайся…
— Не обижайся на что? — прохрипела в трубку подруга. — Я просто искала его номер. Записывай: 45-98-49, Вадим Сергеевич. Позвони потом, ладно? Сейчас я совсем голос потеряла, а у меня открытые уроки на следующей неделе. Пока!
— Пока! Выздоравливай!
Покосившись на магнитофон и послушав мерный, в чем-то даже успокаивающий шорох пленки, я отхлебнула кофе. Хотелось немного посидеть в тишине и спокойствии, чтобы привести мысли в порядок, а чувства в лад, но беседа Ожерельева с немцем продолжалась. Вставать и уходить на кухню?
Но не все так плохо — разговор закончился через минуту или чуть больше, и, нажав клавишу «стоп» я, наконец, смогла насладиться тишиной.
Когда-то давно, еще во времена студенчества, я согласилась на любопытный эксперимент. Приятели записали на хороший носитель, что было настоящим раритетом в те времена, акустическую тишину. Испытания проводились на мне. Даже при максимальной громкости ничего не было слышно. Абсолютная, нереальная тишина, казалось, заполняла каждую клеточку. И я прекрасно себя при ней чувствовала.
Почти такое же потрясающее ощущение я испытывала сейчас, несмотря на то что посторонних звуков вокруг было достаточно. Я попыталась сосредоточиться. Главное для меня на данный момент — дозвониться до некоего Вадима Сергеевича и убедить его сделать перевод. Не важно, приеду ли я к нему с пленкой или он сам нанесет визит мне — в первую очередь меня волнует результат, а каким способом его придется достичь, второстепенно.
Я посмотрела на клочок бумаги, на котором коряво было записано шесть цифр и имя-отчество. Интересно, что это за тип, который прожил несколько лет в Германии, а теперь берет невозможные суммы за перевод текста? Конечно, переводить беседу гораздо сложнее, чем печатный текст, но все относительно. Я решительно придвинула к себе аппарат и набрала номер, продиктованный Ленкой. Видимо, у меня сегодня вечер телефонных переговоров, и не удивительно, что сработал чип, вмонтированный именно в телефонную трубку Ожерельева.
— Добрый вечер, — заговорила я чарующим голосом, возомнив себя как минимум шемаханской царицей, а не частным детективом Татьяной Ивановой, как только произошло соединение. — Простите за беспокойство, но мне вас рекомендовали как великолепнейшего переводчика с немецкого.