– Неужели она надеется, что брат её прикроет? – засомневался Паша.
– Посмотрим, – сказал Матвей. – Сразу после работы ехать на квартиру бесполезно, эти крысы начинают варить зелья ночью, значит, встречаемся по адресу часов в одиннадцать. Возьми «Мисаву», детектор «Инкеон» и химию, сделаем анализ прямо там. Я предупрежу управдома, вполне возможно, что понадобится помощь слесаря, будем ломать дверь.
– Это по мне, – сжал кулаки Паша. – Участкового надо бы вызвать.
– Не сейчас, – сказал Матвей после недолгих размышлений. – Не люблю я таких мордоворотов, в пятьдесят лет всё ещё лейтенант. Вдруг он кормится от квартирантов Беллы Семёновны? Предупредит ещё. Оттуда вызовем.
После работы он поехал к родителям.
Вся семья уже была в сборе, ждали только старшего сына, и вечер удался на славу. Луша сияла, хотя её сильно и не хвалили, с увлечением рассказывала о школе, об учителях и подружках. Борутка, старавшийся держаться сдержанно, солидно, всё-таки он учился уже в пятом классе, показал Матвею новые изделия из своей коллекции моделей военных самолётов: он занимался моделированием уже четыре года, сам собирал комплекты, – и Матвей с интересом подержал в руках точную копию отечественного истребителя военных лет «Ла5», на котором когда-то летал прославленный ас России лётчик Иван Кожедуб.
Потом сели за стол, обмениваясь шутками.
Отец, как всегда, был сдержан, мама радовалась, успевая ухаживать за всеми и поддерживать беседу. В своём домашнем халатике она была похожа на девочку, сестру Луши, а не взрослую мадам пятидесятилетнего возраста.
– Что на работе? – спросил Василий Никифорович.
– Нормально, – отмахнулся Матвей. – Рутина. Сегодня будем вразумлять одну леди в Южном Бутове, пустила на постой южан из Таджикистана, а те, похоже, устроили в квартире производство курительных смесей. Запахи полезли во все щели. А полиция делает вид, что ничего особенного не происходит.
– Прикормленная полиция.
– Как водится. Участковый какой-то мутный, страдает одышкой, обещает людям помочь, но ничего конкретного не делает. Паша вообще предлагает за ним наблюдение установить.
– Это не ваша епархия.
– Я так ему и сказал.
– Паша – это твой сотрудник?
– Бывший морской пехотинец, молодой, горячий, приходится сдерживать. На нашей работе мы не можем позволить себе вольности.
– Ну, молодость многое может себе позволить.
– Да ну? – делано удивился Матвей. – А старость тогда чего?
– А старость – не позволить, – улыбнулся Василий Никифорович.
– Что это вы заговорили о старости? – услышала последние слова мужа Ульяна, появляясь с подносом в руках. – Нашли о чём говорить. Лучше бы о женщинах поговорили. С Дашей встречаешься?