Белинский говорит:
— Беда духовности в том, что один бездуховный вечно подавляет сто духовных. Духовный человек во власть не пойдет, Достоевский прекрасно об этом писал. Пока духовный стремится к истине и совершенству — бездуховный просто бьет его в ухо. Поэтому духовность сохранить нелегко.
— Власть — это тебе не дух, — сказал Мент. — Власть — это сила! А уж к этой силе духовные сами подтягиваются. Кто за защитой, кто за деньгами, кто работы просит.
— А по-моему, наша власть — это просто глупость и хамство, — сказал я. — Она сильна только страну дербанить и митинги разгонять. А ворье, наркоторговцы и все жулики не боятся ее нисколько.
— Вот поэтому ты дурак и бомжара помойный, — сказал Мент. — Потому что не знаешь, какое бабло идет на самый верх от нарков. И не понимаешь, что ворье — типа тараканов, которые питаются крошками со стола власти. А реально она сама берет себе все, что хочет.
— А на духовном уровне задача государственной власти состоит в том, чтобы заботиться о народе, — с такими благородными нотками стал наезжать на него Белинский.
— Дурында ты книжная, — презрительно улыбнулся Мент. — Задача власти в том, чтобы ты ей по жизни кругом был обязан и виноват. И чтобы из всех вариантов поведения тебе оставался один: подчиняться. И не просто, а — радостно! добровольно! дисциплинированно! И чтоб от других ты требовал того же.
— Ты такой умный, что уже должен быть генералом полиции, — сказал я. — Что ж ты в подъезде ночуешь и с нами пьешь?
— У них есть психологическая реабилитация, — невпопад ответил пространству Мент.
— И в Америке, и в Германии. А у нас с тебя половину боевых возьмут за то, чтобы остальную половину ты вообще получил. А с этой полученной половины еще отберут половину на подарок высшему начальству. И никакая родина ни за что тебе на хрен не благодарна. И тогда начинаешь ненавидеть начальство, потом армию, а потом родину. Все офицеры, которые уволились и пошли в бизнес, мечтают свалить на Запад. А многие и свалили уже. По крайней мере семьи вывезли. А здесь только бизнес крутят.
— По-моему, вы крутите яйца, а не бизнес, и загранпаспорта у вас, вероятно, нет, — вежливо возразил Белинский, и я испугался, что сейчас Мент въедет ему в ухо.
— Это правда, — тихо согласился Мент. — Понимаешь, у меня вдруг однажды завод кончился. Так бывает, когда здоровый мужик всю жизнь много пахал, стрессы там, экстремальные условия, и вдруг — ни с чего! — раз и сломался. И больше он уже ничего в жизни не может.
— А ты-то че со своей бездуховностью? — хмыкнул я. — Ты ж солдафон!