— Всё, Эви, — отставив чашку, он чмокнул её в губы, — теперь мне точно пора. А то Билли скоро все фары «насмерть» сотрёт.
— Да, это точно, — Эва глянула на подъездную площадку, где Билли проводил свой неизменный ритуал по протиранию фар и лобового стекла.
Эта маниакальная привязанность была предметом извечных насмешек всех, кто его окружал.
Эва откусила бутерброд, и торопливо прожёвывая, поднесла чашку ко рту, чтобы запить, но не успела. Ян отряхнул крошки с рук, забрал её чашку. Отставил в сторону и взял её лицо в ладони. Склонившись к её губам, начал торопливо целовать.
— Подожди, — она сомкнула пальцы у него на запястьях, — я хочу тебе что-то сказать.
— Потом…
— Ян… — она пыталась увернуться, но он не давал ей этого сделать.
— Потом, — он приник к ней мягко и нежно. — Я тебя обожаю … я тебя просто обожаю. — Эва перестала цепляться за его руки, а, обняв за талию, теснее прижалась. — Ты знаешь об этом?
— Знаю, — она проворковала ему в губы, глотая его дыхание. — Как меня можно не обожать? Просто нельзя …
— Не-е-т, — он с притворным сомнением и искорками веселья оглядел её с ног до головы, — никак нельзя.
Поцеловал её в висок и отстранил на расстояние вытянутой руки.
— Всё. Ухожу.
— Уходи. Я буду писать, — Эва сделала пару шагов назад.
Ян попятился в боковой двери.
— Вдохновение появилось?
— Да, — она довольно сверкнула улыбкой.
— Без шоколадок?
— Без.
Он качнул темноволосой головой и быстро вышел из кухни.
Эва наблюдала, как он пересёк зелёную лужайку, как медленно машина отъехала от подъездной площадки и скрылась в конце аллеи. Она захватила чашку и побрела по дому. Остановившись в гостиной у стены, она пару минут смотрела на тёмные мазки кисти, разбавленные синими, голубоватыми отблесками, заметив, что счастливая улыбка так и не сошла с её лица.
— Что ты ноешь как истеричная баба?! — прозвучал в кабинете раздражённый рык.
— Я говорил, не нужно было его трогать.
— А я тебе говорю, хватит ныть! — как по мановению волшебной палочки из ящика стола появились две пачки упакованных стодолларовых банкнот. — На, вот! Для успокоения расшатанной психики.
Тонкие пачки, пущенные точным движением руки по столу, замерли перед мужчиной. Раздался приятный уху хрустящий звук, когда пальца быстро пробежались по новеньким слипшимся бумажкам. Этот звук сменился звоном горлышка бутылки о край стакана, и новая порция тёмного неразбавленного виски плеснулась на дно, приветливо играя в свете ламп. Это была не первая порция за сегодняшний вечер и далеко не первая за прошедшие сутки. Покрасневшие белки глаз и помятый вид являлись свидетельствами бурно проведённой ночи.