— Давай я тебе помогу, — с воодушевлением начала Эва. — Я могу рассказать про себя.
— Рассказывай.
— Мой отец Роджер Лэнгли. Он известный в Джэксонвилле хирург. Он оперирует маленьких детишек и работает в клинике Св. Луки.
— Слышал я про эту клинику.
— Да. Мама тоже была врачом, но она умерла, когда мне только исполнилось 18.
— Тяжело тебе было?
— Да, — только ответила она, особо не желая развивать эту тему. — Хотя мы с мамой не были очень близки. Совсем не были. Она была довольно циничным человеком, не понимала моего увлечения рисованием в детстве, делала всё возможнее, чтобы я бросила это и пошла по её стопам, тем более отец тоже врач.
— А Роджер?
— А он наоборот очень поддерживал меня, хотя особого влияния не мог оказать, потому что они с мамой не были женаты и мы жили отдельно, время от времени встречаясь. Но если честно, отец мне ближе, говорят, я похожа на него. А может в виду нашей разлуки так кажется. Не знаю, — она пожала плечами.
— А как же у двух врачей получился такой ребёнок? — спросил Ян намекая на её творческие способности.
— Не знаю, — хихикнула она. — Как-то так вот получился… Я даже поспрашивала, среди родных больше не нашлось художников.
— Просто у тебя талант. Это твой дар.
— Да, — довольно согласилась Эва, — а вообще тщеславие это грех… гордыня тоже.
— Нет, не такой уж это и большой грех. Есть и похуже, — серьёзно сказал Ян.
— Какой же?
— Зависть.
— Зависть? — переспросила Эва. — Почему именно зависть?
— Потому что зависть это первопричина всех людских пороков. Ты упомянула грехи… Зависть источник всех грехов, — мрачно сказал он. — И то, что мы ласково называем соперничеством, можно назвать просто завистью. Я не копаю глубоко, я выражаю своё поверхностное мнение, это общие фразы и ты можешь сказать, что я не прав.
— А если глубоко?
— Ты, Эва, в своём круге творческих людей, никогда не сталкивалась с этим?
— Творческие люди… Ну, они вообще странные, где-то ранимые, но, пожалуй, да. Я могу сказать, что да. Сталкивалась.
— Вот видишь…
— Тяжело быть невостребованным, тяжело переносить падение. Тяжело видеть успех другого. Это разъедает изнутри, губит. И да, наверное, это может быть завистью. Всё зависит, как человек сам настроен, вернее на что. Под «человеком» в данном случае я имею ввиду художника.
— Тогда что, ты имеешь ввиду под «настроем»?
— Тут я немного неправильно выразилась. Скорее это «мотивация». Не могу тебе объяснить в трёх словах. Сейчас соберусь с мыслями, — она задумалась на время. В сумерках всё казалось таинственным и очень значимым. Она неосознанно водила пальцами по шероховатой ткани его джинсов.