— Тогда расскажи про свою мотивацию, — улыбнулся он, глядя в её сосредоточенное лицо.
— Ну, вот смотри… Я пишу, только то, что мне нравится. Я пишу не из-за денег, потому что они у меня всегда есть. Отец обеспечивает меня, и будет делать это всю жизнь, видимо, так компенсируя своё отсутствие. Я пишу только ради удовольствия, ориентируясь на собственные чувства и вдохновение. Когда же пишешь ради денег, ты вынужден поддаваться веяниям, реагировать на них, они влияют на тебя, и ты вынужден подстраиваться. И далеко не всегда придётся делать то, что нравится тебе. Ты пытаешься достигнуть чего-то, а не получается. А получается у другого… Вот тут будет зависть, мысли, почему и что ты делаешь не так. А у меня этого нет. Мне просто всё равно. Я сама по себе. Мне нравится работать у Нила, потому что в том маленьком кругу я испытываю только положительные эмоции, но как только кто-то нарушит мою гармонию, я уйду. А он молодец, Нил, мы всё там разные и не можем соперничать друг с другом. У каждого своё направление, в котором он профессионал, поэтому у нас нет явного и больного соперничества, хотя достигнуть этого было трудно. Кроме того, у нас и так хватает проблем, потому что каждый творческий человек, считает себя особенным, и, как правило, имеет невыносимый характер. Но, конечно, не всё так солнечно, но с этим можно жить, а главное с этим можно работать.
— Ты тоже? — спросил Ян, прослушав поучительную лекцию о душах творческих людей.
— Что я?
— У тебя тоже скверный характер?
— Да, — она усердно закивала, — у меня тоже.
— Но если ты не будешь стремиться, ты можешь не достигнуть той самой высоты.
— Ян, о какой высоте ты говоришь? — скептически спросила она и сама ответила на свой вопрос. — Времена Леонардо да Винчи и Рафаэля давно прошли. Сейчас современная живопись — это совсем другое. Это такой же источник материальной выгоды. Да и я работаю в дизайнерской студии, и свои картины пишу на стенах.
— И то, верно. Да, и про твой скверный характер тоже. Я сегодня убедился в этом, — с усмешкой сказал он, обрисовывая указательным пальцем линию её подбородка.
— На самом деле, — смутившись, начала она, — я не привыкла быть в отношениях. Я не умею в них быть, если можно так сказать. Я забываю про многие вещи, например, вовремя позвонить или что-то сделать, но не потому что мне всё равно. Просто я забываю, что я должна. Я не привыкла быть должна. Но я уже почти исправилась, правда? — с надеждой и ангельской улыбкой спросила Эва.
— Да, почти, — поддел он её. — Но только попробуй забыть позвонить мне завтра, когда нужно.