- Я знаю, что это не мое дело, но ты и твоя жена, совсем чужие люди, я вижу это. Так что же тебя держит рядом с ней? – она ощутила его дыхание на щеке.
- Она больше не та, она теперь другая. Я боюсь этого, как и того, когда будет понятно, что все закончилось, она уйдет и сожжет все мосты. Когда я встретил ее, она была чистой девчонкой, и меня безумно влекло к ней. Когда я переспал с ней впервые, Бетти была зеленой девственницей.
- И что? – она удивлено захлопала ресницами.
- Ты – другая, ты – чистая, невинная, искренняя. Я хочу тебя, - боже, как же она ждала этих слов. Беатрис ощутила его руки на своей на талии. Его губы скользнули по ее раскрытому рту, а язык устремился внутрь. Ей показалось, что его ладони везде. Фредди даже не раздевал ее, только жарко покрывал ее лицо и шею поцелуями. Он рванул кофту вниз, обнажая ее грудь, она не носила бюстгальтер, что просто облегчило доступ к ее телу. Беатрис слабо застонала. Инстинкт подсказывал ей что делать, а разум запрещал, что-либо делать. Она обязана показать, что она не невинна. Его пальцы уже блуждала по ее бедрам, стягивая с нее трусики. Вот сейчас, сейчас это произойдет, подумала она. Она слабо сымитировано вскрикнула. Теперь как тогда Бетти, она скользила по стене в этом бешеном ритме. Внутри все пылало огнем. Фредди опустил ее на пол, заглядывая в глаза.
- Почему ты мне не сказала? – спросил он.
- Что не сказала?
- Что ты девственница, стенка не лучшее место для лишения невинности.
- Но, я думала, что я буду тебе не нужна, - он обнял ее.
- Еще, как нужна, малышка, - так он больше не называл Бетти, он давно забыл это слово.
- Я люблю тебя, - прошептала она.
- Тебе нельзя, нам нельзя. У меня жена, четверо детей. Я не могу ответить тем же, - Фредди отстранился от нее.
- Ну, почему?
- Мне надо все обдумать, - и он ушел в ночь.
Фредди шел по ночным улицам Мюнхена, у кого-то играла песня, просвещенная Бетти «Счастье – мое». Девять лет тому назад он написал ее, той девушке, которой не нужна была пышная жизнь, которая стремилась к нему. Ради нее он ушел от Мэри, ради нее тогда он был готов на все, ради него она была готова пойти против семьи. Он любил ее тогда, больше чем свою жизнь, она нужна была ему, как дыхание. Они были молоды, амбициозны и влюблены друг в друга до безумия. Она мечтала родить ему сына, стать его женой, и спутницей всей его жизни. Он делал ее счастливой, дарил ей всего себя, а потом все оборвалось в один миг. У них были сложности, но они были счастливы, родился Рэй, и он был самым счастливым, как казалось ему тогда. Те годы закалили их. Потом родилась Элен и тогда все пошло прахом, он помнил тот скандал, что она ему закатила. Он вернулся, не смотря на тот дебош, что она устроила ему, он вернулся и все простил. Думал, что все простил, но внутри него копилась боль, которая прорвалась сейчас. Никогда до этого не испытывал больше счастья чем в те дни, у них было полное уединение, полная гармония. Родились Бэсс и Аллегра, и тогда он отодвинул их отношения на второй план, тогда они стали другими. Он никогда не был ангелом, он изменял ей с Алисой, хотя это вряд ли можно было назвать изменой, так было раз, два ничего не значившее для него. Да, он спал с ее лучшей подругой, но тогда он был на изломе чувств, не переставая ее любить. А теперь? Любит ли он ее теперь? Скорее всего, нет, но они крепко связаны, так крепко, что он не может разорвать все и сразу, и для этого надо время. А как же Беатрис? Любит ли он ее? Он не знал, но, то, что произошло между ними, не было случайностью, скорее всего это была закономерность. И что теперь? Он лишил невинности девушку, и с этого момента он ответственен за нее, так он был воспитан. Он снова оказался на том же пути, когда чуть не переступил край, как и в то лето 1969. Его пугало, это проснувшиеся в нем желание, но самое интересное, он не хотел прекращать отношения с Беатрис.