В то утро Стеколкину не повезло. Курдюк работал в другом здании, а Максюта еще в мэрию не пришел. Не заглянув к себе в кабинет, Вячеслав Антонович снова выскочил на улицу, перебежал площадь, зашагал к особнячку районного ОВД. К его удовольствию, Курдюк уже сидел в кабинете и громко материл своего зама. Причины выговора Стеколкин не понял и, чтобы поторопить полковника, несколько раз выразительно кашлянул. Курдюк намек понял и со словами: «Ладно, Женька, иди. И больше чтоб я о твоем сыне не слышал», – зама отпустил. Стеколкин сам прикрыл дверь, подсел поближе к полковнику и шепотом сообщил:
– Вань, бумагу она показала.
– Уверен? – Так же понизив голос, спросил Курдюк.
– Да. Листок с гербовой печатью и наши подписи.
– А что с Кащеем, спрашивал?
– Само собой. Говорит, что его замочили.
– Кто?
– Про это молчит. Но она меня жутко напугала.
– Чем же?
– Сказала, что в Америку Генка не ездил. Я решил, что это подстава. Сейчас Кащей выйдет из соседней комнаты – и мне каюк.
– Не вышел?
– Как видишь. Может, и вправду его уделали.
– Нам нужны доказательства.
Стеколкин ухмыльнулся:
– Я поставил условие – пусть покажет его перстень с черным камнем.
– Согласилась?
– Да, но просит за него десять участков над Глушей.
– Спятила?
– Так голову любовничка оценила.
– Допустим, Но перстень она может спереть.
– Не может. Помнишь, Кащей его даже в бане с мылом сам снять не мог. Он с ним не расстается.
– Соображаешь. Ладно, бери в обед Данилу, потолкуем. А ты молоток.
– Прижмет, и серпом стану. – Стеколкин ухмыльнулся и увидел Максюту.
– Легок на помине наш Данилка. На новости, как на мед. – Съязвил полковник, но встал и руку Даниле Прокопьевичу пожал. Стеколкин тоже протянул свою влажную ладошку.
Максюта брезгливо ответил на его рукопожатие:
– Мне доложили, что Славка побежал к тебе. Вот и решил зайти. Надеюсь, от товарища повестку утреннего совещания не скроют?
Вячеслав Антонович редко имел возможность выступить в качестве героя и в красках обрисовал друзьям свою беседу с подружкой Кащеева.
– Весь берег за перстень жалко. – Посетовал Максюта: – Я уже план дачи заказал.
– Я так понял, что девица предлагает нам сделать взнос в ее копилку. А колечко – это предлог. – Высказал свою догадку Стеколкин.
– А чего ради мы должны ей платить? Генка Кащеев сам нам платил. – Обиженно возразил Курдюк.
– Я думаю, это начало шантажа. Пока наше признание в руках этой шлюхи, она на коне.
Курдюк поднялся, подошел к окну, затем повернулся к друзьям:
– Говоришь, бумагу в сейфе прячет?
Стеколкин утвердительно кивнул.
Полковник вернулся за свой стол и снял трубку служебного телефона: