Пока Вера пыталась как-то интерпретировать слова Кравцова, он говорил уже о другом. Спрашивал, не обнаружилась ли в последний момент какая-нибудь пропажа. Даже пустяковая.
— Да вроде бы нет, — задумчиво сказала Вера, — все как бы на месте, все проверила — чайник, ложечки, вилочки и, конечно, сковороду, да еще патефон с пластинками…
— Вы отдохнули и способны шутить. Что-то должно было исчезнуть, Вера, — невозмутимо продолжал допытываться капитан. — В некотором роде знаковое, именно к вам относящееся. Вы сказали вчера, что все ноты целы, но вы уверены в этом?
— Честно говоря, нет. Дареные сокровища, так сказать, антиквариат нотный точно цел. А вот мои собственные исчезли. Но кому они могли понадобиться, Павел Сергеевич! Обыкновенные ноты, да еще исчерканные моим педагогом и мною, разрисованные, так сказать.
— Пропасть могли не только ноты, — заметил Кравцов, который, в сущности, находился в двух шагах, и оттого разговор выглядел еще более странным. — Кроме того, посмотрите, не появились ли какие-нибудь вам не принадлежащие вещи, кроме сигарет, конечно?
— Вы хотите сказать, что в мою квартиру могли подбросить бомбу?
— Это вряд ли, подобные предметы обычно подкладывают в подъезд. Не хочу вас пугать, но бывают случаи, когда вымогательство предваряется шантажом. Вам могли подбросить такой маленький пакетик с белым порошком…
— Я обязательно все переворошу, — ответила Вера. — Мне самой интересно.
— А мне-то как интересно, — пошутил капитан. — Звоните мне в любое время. Записывайте номер.
— Подруга звонила из Парижа, — продолжила Вера. — Это к делу не относится?
— Думаю, что нет, подруга-то хорошая?
— Худшая из лучших, как она себя называет. Положительная.
— И еще, Вера, входя или выходя из квартиры, вы будете звонить на пульт и сообщать свой пароль. Необходимо сделать так, чтобы при этом возле вас никого не было, ни подруги, даже самой положительной, ни друга, каким бы хорошим он вам ни казался.
— Это же как дважды два.
— И все же не забудьте. Иногда и дважды два оказывается пять, а не четыре.
— Слушаюсь, мой капитан!
— Конец связи, — рассмеялся Кравцов. — А баклажаны с орехами для вашей кошки я как-нибудь предоставлю.
Вера задумалась. Ее видели в Ботаническом саду. С кошкой, которую она кормила столь необычным для норвежской лесной блюдом.
В это время позвонили в дверь. По звуку можно было догадаться, что это или Танюша, или кто-то случайный, вроде мальчишки со срочной телеграммой.
На пороге стояла счастливая, как всегда, Ключарева. И даже более чем обыкновенно.
— Памятник музыкальной культуры, охраняемый государством, — приветствовала она Веру, которая на этот раз не слишком обрадовалась подруге. Более того, визит показался ей малоуместным. Тем более что Осетров, который мог нагрянуть в любую секунду, на Ключареву смотрел ну просто как на пустое место. Но все объяснилось тем, что Танюша ехала из телецентра Останкино, где была на собеседовании по поводу какой-то подработки.