Осетров предложил себя в провожатые. Той зыбкости мироощущения, какая была у Веры в последние дни, при Володе она не ощущала и приняла его предложение с благодарностью.
«Вот большой, красивый человек, надежный, как скала, готовый всегда прийти на помощь, и, кажется, любит меня. Что бы мне не ответить ему взаимностью?» — лениво думала Вера в машине, прислонясь щекой к плечу приятеля и поддаваясь убаюкивающему воздействию дороги. Но вдруг представила, как после близости Володя бросает ехидный взгляд и выдерживает насмешливую паузу, как тогда, с Танюшей, и невольно содрогнулась от почти ощутимого удара по самолюбию.
«Нет… Никогда… — подумала она. — Я спросил: какие в Чили существуют города. Он ответил: никогда. Так его разоблачили», — и рассмеялась.
— Чудненько, ты выздоровела, согрелась, чувствуешь себя превосходно, и мы как раз приехали. Здесь есть превосходный бутик. Отправляйся в него, а я посижу вот в этом кафе рядом, не хочу тебе мешать выбирать наряды.
Они высадились неподалеку от станции метро «Маяковская». Ветра не было. Солнце пригрело асфальт, и стало почти жарко. Утреннего холода как не бывало. И в душе Веры будто совершился некий перелом. Она вдруг поняла, что за все утро ни разу не вспомнила ни про конкурс, ни про взломщиков, ни про Даутова.
«Если бы мой любовник узнал, что я второй день подряд пирую с превосходным, влюбленным в меня человеком и ни разу не вспомнила о нем, он бы, наверное, пришел в полную и окончательную ярость, и глаза бы у него стали точно такими же, как на той норвежской фотографии», — думала Вера, поворачивая на Тверскую, и тут же заметила Даутова, поспешно убегавшего в противоположную сторону. А когда он обернулся, Вере померещилась в его глазах та самая полыхавшая ненависть.
«От кого это он убегает? — удивилась девушка и обернулась. Ни позади нее, ни рядом не было ни души. Улица была почти пустынной. — Что за наваждение!»
Вера готова была крикнуть, позвать, топнуть ногой, расплакаться, наконец, но Даутов вдруг остановился, а от серой стены отделились два человека, как будто ожидавших его. Странная это была парочка. Они напомнили Вере Геллу и Бегемота из романа Булгакова. Высокая, стройная девушка, даже с расстояния почти двести шагов было видно, как густо она намалевана, в стильных туфлях на тонких каблуках, в коротеньком платье, плотно облегавшем фигуру, и черной кожаной курточке, надетой небрежно, нараспашку.
Ее спутник являл собой полную противоположность и по внешности, и по прикиду. Он был невелик ростом, но необыкновенно толст. Бритым затылком он повернулся к Вере, что позволило ей разглядеть необычайно противные жирные складки, сбегавшие с затылка на шею. Одет он был в спортивный костюм, брюки на коленях были вытянуты, а куртка вид имела весьма потрепанный. Рудик оглянулся еще раз на Веру украдкой, и вся компания скрылась в ближайшем переулке.