Кравцов рассмеялся.
— Ну тогда я собираюсь. Домашний город Петербург, можно уехать в любую секунду, в этом что-то есть великое, — приговаривала Вера. — Стоп, что это с моей сумкой?
Она была распорота острым лезвием. И произошло это сорок минут назад, перед подъездом.
— Моя любимая сумка выручила меня, — констатировала девушка. — Вовремя вы появились, Павел Сергеевич. Да кого же это я так обидела?
— Пока не знаю, но иду в верном направлении.
— Да что толку мне догадываться. Я чего-то главного не понимаю. Убивать-то меня зачем?
— Вряд ли, по крайней мере — сегодня, такое намерение было, но проявить осторожность не мешает… Я не зря спросил о Крутицком. Он вам более или менее знаком. Но вы не знаете многого другого. У него есть серьезный враг, Новиков, и любое негативное высказывание об Алексее Крутицком в средствах массовой информации — его рук дело. Они когда-то вместе начинали, постоянно бахвалясь друг перед другом многомиллионными сделками. Рано или поздно это должно было закончиться открытой враждой. Новиков попытался обвинить своего бывшего приятеля во всех смертных грехах, включая громкие заказные убийства. Ничего определенного из этой акции у него не вышло. Пошумели и замолчали. Крутицкий просто не обращал на него внимания. На Запад перебрался потому, что ему там проще жить и работать. Моральный облик Алексея Крутицкого нас с вами сейчас не волнует. Но важно вот что: рядом с именем этого олигарха появилось ваше имя. Я пока могу только гадать, зачем и кому это нужно. Думаю, что скоро мне это станет известно. Для начала хотелось бы знать, каким образом в руки журналистов попала эта злополучная фотография. Газета, в которой она появилась, принадлежит Новикову. Но почему именно вас кто-то, неизвестный нам, избрал жертвой, я не представляю. Может быть, вы были стипендиаткой Крутицкого?
— Нет, — ответила Вера, — стипендии эти появились позже. Честно говоря, я знаю даже меньше, чем вы. Раньше я могла бы подумать, что ничего особенного не происходит: все, мол, теперь так живут — под угрозой, под ударом, под огнем… Да, я запросто убедила бы себя в нормальности этой ужасной жизни. Но почему-то не могу себе позволить такой интерпретации.
Кравцов молча слушал.
— Павел Сергеевич, раз уж мы с вами… встретились однажды по известному поводу… я вот что хотела спросить — есть ведь так называемая «наружка», ну чтобы обезопасить человека хотя бы на время? Или я что-то путаю?
— Мероприятие довольно сложное, — быстро ответил капитан. — И пока, скажем, я запускаю в ход этот процесс, вас запросто могут убить.