«Скажи мне, — думаю я. — Скажи мне что-то в ответ».
Меня тянет понять то, что Киаран предпочитал закрывать и держать вдали от всех. Те редкие проблески его души, которые показывали, как эмоции меняли его на протяжении бесконечной жизни.
Киаран отводит взгляд и тянется к чему-то у кровати. В моем поле зрения появляется коричневая кожаная сумка, из которой он вынимает три маленькие бутылочки, нить и изогнутую иглу.
Я напрягаюсь.
— Что это?
— Мне нужно наложить тебе швы, — говорит он так, словно это очевидно.
Мои глаза расширяются.
— Ты с ума сошел? В гардеробной есть швейный материал, который подойдет куда больше и причинит меньше боли, чем то, что ты тут вытащил. Убери это!
Киаран терпеливо смотрит на меня.
— Либо это, либо умрешь. Тебе решать.
Полагаю, Киаран не стал бы зашивать меня вручную без крайней в том необходимости. Он счел бы подобное пустой тратой времени.
— Хорошо, — бормочу я. — Что во флаконах?
Он открывает одну из бутылочек и протягивает мне.
— Выпей эту.
Внутри плещется молочно-голубая жидкость, в которой плавает нечто, похожее на осколки стекла. Он же не собирается поить меня битым стеклом?
— Я пожалею о том, что выпила ее содержимое?
— Нет. Но, предполагаю, ты все равно обзовешь меня всеми бранными словами, которые сможешь придумать.
Он вкладывает бутылочку в мою руку.
— Не нравится мне, как это звучит. — Я нюхаю флакон и морщу нос от едкого запаха, что обжигает ноздри. Подобное можно было бы ожидать от моего химического набора. — Фу! Что это? Пахнет ужасно.
— Однажды я знал человеческую девушку. Она была упряма, как ты. Отказалась выпить пустячное содержимое бутылки, как ты… — Он сделал паузу, подчеркивая драматичный эффект. — И умерла ужасной, болезненной смертью — поистине мучительной! — поскольку не послушалась моего совета.
Я оценивающе его рассматриваю.
— Не было никакой погибшей девушки, верно?
— Будет, если ты не выпьешь содержимое этой проклятой бутылки.
Я поднимаюсь на локте и хмуро смотрю на него. А потом делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание и залпом проглатываю жидкость.
Она обжигает, как крепкий виски. Опаляет горло и распространяет жар по всему телу куда быстрее, чем я ожидала. Приходится вцепиться в подушку и жалко ахнуть. Следом, почти немедленно, следует жуткая боль. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме того, как же больно. Не могу даже выдохнуть непристойности, которые проносятся в мозгу: язык приклеился к нёбу и отказывается меня слушаться.
Я встречаюсь глазами с Киараном. Его голова наклонена, аметистовый взгляд внимательно меня изучает. Господи, он что, отравил меня?