Я думаю о том, какими мы могли бы стать, если бы он проявил хоть капельку внимания, если бы позволил себе немного меня любить. Насколько бы это нас изменило?
— Отец, — говорю я.
Он поднимает глаза без намека на улыбку. И выглядит удивленным, увидев меня.
— Айлиэн? Входи.
Я усаживаюсь в кожаное кресло напротив него.
— Над чем ты работаешь?
— Мои счета, — говорит он, укладывая лист бумаги на аккуратную стопку таких же. — Полагаю, граф вполне доволен твоим приданым.
Мне требуется пара мгновений, чтобы понять, что он говорит о Гэвине, и я едва заметно вздрагиваю.
— Я рада.
Ложь дается очень легко. Как и должна. Это наше прощание, и я хочу сделать все правильно.
— Я отправил письмо в загородную резиденцию, ее подготовят для тебя и твоего мужа после вашей свадьбы, — говорит он.
Твоего мужа…
Я так сильно сжимаю кулаки, что пальцы начинают болеть.
— Чудесно.
— Меня радует твое благоразумие. — Он начинает писать на новом листе. — В особенности учитывая наш предыдущий разговор.
Неважно, чего ты хочешь…
— Благоразумие, — говорю я. — Конечно.
Конечно же, это благоразумно — провести остаток жизни с человеком, которого я не люблю.
Это единственный доступный мне выбор, который не уничтожит мою жизнь и не сделает меня совершенно жалкой. Но то, чего я хочу, не имеет значения, верно, отец? Задобри меня загородным убежищем, хотя мы оба знаем, что это ничего не значит.
— Я хочу извиниться за свое отсутствие на этой неделе. Я обустраивал дела в Гэллоуэй.
Отец говорит это так, словно отсутствовал только недавно. Но правда в том, что его никогда не было рядом. Всю мою жизнь. И я определенно не жду, что это изменится.
— Раз уж ты здесь, — продолжает он, — должен сообщить, что сегодня я покидаю город и не смогу присутствовать на балу в честь объявления о твоей помолвке. У меня есть дела, которые нужно уладить за городом. Уверен, ты понимаешь.
Я сжимаю руку в кулак. Он продолжает говорить так, словно мое мнение совершенно неважно. Словно я не важна. Боже, неужели он совершенно не думает обо мне?
Нет. Он уезжает, как делал всегда. Он наверняка ждал первой возможности уехать от меня подальше. Я должна радоваться, что его не будет. На одного человека меньше в списке тех, о ком нужно беспокоиться, если все пойдет не так. Но я не могу простить, что его никогда не было рядом, когда мне больше всего необходим был отец.
— О, я понимаю.
Я не могу сдержаться, и горечь прорывается в моем голосе.
Он этого даже не слышит.
— Естественно, я возвращусь к твоей свадьбе.
— Это было бы мило, — говорю я.
На этот раз резкость моего тона слишком очевидна.