Продолжает держать сердце…
Воспоминание ударяет меня прежде, чем я успеваю подавить его. Кровь пропитывает матушкино платье. Блестящая и темная на бледной коже… Ее глаза в обрамлении густых ресниц широко распахнуты, они остекленевшие и мертвые изнутри.
Я молча смотрю, как Киаран поднимает ногу, ставит ее в центр массивной груди красного колпака и сталкивает фейри с обломков моста. И выбрасывает его сердце.
Алый идет тебе больше всего, — смеясь, говорит голос из моих воспоминаний.
«Нет!»
Я отбрасываю это воспоминание. Внутри меня остается гнев, безжалостный и разрушительный. Я ненавижу фейри. Я ненавижу их за то, что они забрали у меня, за то, кем я стала. За ту ночь, в которую я была настолько разбита, что даже не могла оплакать ту, которую любила.
Я стискиваю зубы и направляюсь к Киарану. Он смотрит, как я приближаюсь, его глаза светятся неестественным светом, и это только все ухудшает. Он один из них. Он никогда не поймет, что сделал сейчас со мной.
— Кэм…
Я бью его в лицо так сильно, что у меня лопается кожа. От удара костяшки пальцев начинают кровить, а он даже не пошатнулся.
— Довольно, — говорит Киаран.
Я бью его снова. И снова. Удары не оказывают на него никакого видимого действия. Но я буду продолжать, пока не оставлю отметину, пока что-то не сломается.
Он хватает меня за плечи. Пальцы впиваются в кожу с такой силой, что останутся синяки.
— Довольно! — Его глаза изучают мое лицо, словно он может разглядеть сломанную часть меня. — Кэм? Ты со мной? — Он говорит это очень мягко, с намеком на человечность, которой я никогда не слышала от него раньше.
Из-за этого мне хочется ударить его снова. Я не могу позволить ему так со мной поступить. Я пытаюсь снова взять себя в руки и справиться с воспоминаниями, похоронить их глубоко внутри, где им самое место.
— Он знал тебя, — хриплю я.
Я не хочу объяснять Киарану, что сейчас произошло или что я пришла в ужас от его поступка, потому что это напомнило мне, что он один из них.
— Этот красный колпак знал тебя, и ты солгал мне.
Выражение почти-сочувствия исчезло, и он снова превратился в равнодушного Киарана. Его хватка становится такой сильной, что я вскрикиваю от боли.
— A bhur aidh tha thu ann.
— Я не говорю на твоем чертовом языке.
— Я сказал, что ты идиотка. Ты понимаешь, что наделала?
Я дышу быстро и тяжело.
— Ударила тебя. — Я вскидываю подбородок. — Убила красного колпака. Это то, чему ты учил меня.
«Я спасла себя».
— Это, — он кивает в сторону моста, — не то, чему я тебя учил. Откуда, черт возьми, ты достала взрывчатку?
— Я сделала ее, — отвечаю я сквозь стиснутые зубы. — Ты всегда говорил мне делать все, что необходимо для убийства фейри, я так и поступила.