Я никогда больше не буду настолько слабой. Никогда! Я не допущу этого.
Руки хватают меня сзади и тянут за плащ. Я спотыкаюсь и чуть не падаю, пытаясь вырваться. Ноги скользят, когда Киаран грубо разворачивает меня к себе.
— Кэм! — рявкает он, сжимая мои плечи. Кровь капает с его носа на губы. У него идет кровь.
— Твой нос, — говорю я.
Он прикасается к лицу. Наши взгляды встречаются, и в глубине его глаз я замечаю что-то, чего не могу распознать. Одобрение?
— Разве ты не понимаешь? — говорит он. — Ты единственная, кто мог бы это сделать. Больше ни один человек не способен на такое.
Я вырываюсь из его рук.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Имеешь, — говорит он. — Вспомни о…
— Я не хочу!
Мои эмоции вышли из-под контроля, и если я их не обуздаю, то могу навредить кому-нибудь. Я могу навредить ему. Я делаю глубокий вдох.
— Я не хочу вспоминать. Не заставляй меня это делать.
Мой голос омерзительно тонкий, писклявый. И звучит так, словно я умоляю.
Его бездонные глаза всматриваются в мои.
— Кэм, ты была рождена для этого. Seabhagair, — говорит он, — Соколиная Охотница.
Я трясу головой и вытираю щеки, влажные от тумана. Слово должно было оставаться просто словом. Я могу принять, что меня сделали убийцей фейри, но принять, что я была рождена для этого? Что это дар, которым я всегда обладала и о котором не догадывалась? Верить, что в прошлогоднюю ночь я была слаба, легче, чем знать, что я могла обладать силой и не знала об этом. Что я позволила ей умереть.
Киаран вздыхает. С раздражением или жалостью, а возможно, и тем и другим.
— Ты чувствуешь силу фейри. Ты дерешься почти с той же скоростью, что и я. Ты сильнее, чем другие люди, и исцеляешься намного быстрее. — Он прикасается к носу. — Ты сделала это. Если еще потренируешься, сможешь повторить. И когда ты убиваешь, — безжалостно продолжает он, — их сила проходит сквозь тебя.
— Откуда ты знаешь? — шепчу я.
— Ты не единственная Охотница, которую я встречал.
Его взгляд становится мягче, и впервые за время, что мы знакомы, я вижу в нем грусть. Кого Киаран потерял, кто мог вызывать в нем настолько сильное чувство? Киаран опускает глаза, и грусть исчезает.
— Но ты последняя.
— Последняя?
— Только определенное число людей рождается со способностью убивать sìthichean. Всегда женщины, всегда передается от матери к дочери, — говорит он. — Ты последняя в роду.
— Тебе не кажется, что если бы моя мать была Охотницей, она бы об этом знала? — Я пытаюсь оттолкнуть его обеими руками, но он даже не двигается. — Тебе не кажется, что я бы знала?
— Нет, — говорит он. — Сила в твоем роду стала латентной. Женщины поколениями не знали о ней. Это заблуждение спасло твою семью от уничтожения, но из-за этого твои способности сложно разбудить. Вот почему ты не видишь меня естественным способом.