– Потрясающе, и ради этого мне не дают поспать? – Ворчливый голос Мидаса разнес в прах все его грезы. – Ну все, я пошел, а вы постарайтесь не шуметь всю ночь, другим тоже нужен отдых.
Александр отстранился от Эллис, разрушая прекрасный мир иллюзий.
Девушка еще мгновение постояла с закрытыми глазами. Хлопнула дверь в комнату Мидаса.
«Проклятие, старый пень таки завалился спать», – трудно сказать, что вывело его из себя на самом деле.
«Просто продолжай, – предложил тот голос, что зачастую давал ему „советы“. – Тебе достаточно взять ее за руку и отправиться в мир чувственного наслаждения».
– Нам не стоит продолжать, – выдавил Александр, наступив на горло подспудным желаниям. – «Она же сама хочет!» – Проклятие. Ты мне очень нравишься, но продолжать сейчас – все равно, что заняться сексом с пьяной вусмерть подружкой. Один бокал мартини поможет преодолеть границы, но пара бутылок смоет в сортир весь рассудок. Я хочу, чтобы этого желала ты, а не твоя помутненная магией плоть!
Пока он говорил, страсть и истома в ее взгляде сменялись холодом голубых льдинок.
– Итак, – ему что-то подсказало, что Эллис пропустила почти все его слова мимо ушей. – Ты мне отказываешь? Тогда между нами все кончено!
«Что кончено? О, помогите мне понять…»
Ее туфелька врезалась ему в коленку, а кулак смазал по челюсти. Александр едва не свалился в кадку с цветами, а Эллис рванула по коридору и хлопнула дверью.
«Я… ный рыцарь, безмозглый аскет, – думал он, хромая к ее двери. – Это ж надо быть таким „благородным“. Должен был уже запомнить, что благодарности никогда не дождешься. Воистину от ненависти до любви один шаг, а в обратном направлении – один пинок».
Он постучал и решительно открыл дверь.
Если бы на него наорали и посоветовали проваливать куда подальше, Александр бы даже обрадовался, но Эллис неподвижно лежала на постели. К его облегчению, она ровно дышала, но жилка на шее билась едва заметно, а по лицу разлилась неестественная белизна.
«Теперь буду неделю ворочаться во сне, думать о несбывшемся. Надо подать заявку на получение нимба и медали „Прекраснодушный идиот“».
Александр легко потрепал девушку за бессильную руку. Затем, мысленно извинившись, отвесил легкую пощечину, но, кроме чуть покрасневшей щеки, не добился даже пустякового шепота или движения. Попытавшись поднять ее руку с кровати, он чуть не надорвался, словно тащил памятник.
«Истинный герой убедил бы своих спутников проникновенной речью и сжег бы подлую колдунью с помощью народного ополчения из слуг и стражи. А я лишь получил по морде лица. Остается разгребать последствия. Все дело в этих комнатах. Как только они днем здесь отдохнули, сразу же сбрендили».