Решила, помочь… Разве это правда? А может, ты все же решила к ней прикоснуться? Коснуться ее тела, пока она спит? Может так?
Ну, может и только — от части, и так, только я не понимаю, к чему ты клонишь? Думаете, я, как мальчик буду сопеть, глядя на ее грудь? Так что ли? Да, у меня самой и потом, я уже такую видела, и я же, ведь сама, точно с такой же, как и у нее! Так, что, не надо меня стыдить, тем более…
Нет, не такой же! У нее, ты сама это почувствовала, а у тебя еще только она…
Ничего подобного! И не только, и ни такая уж она у меня и маленькая, а она ровно такая, какой и должна быть у девочки моего возраста!
А у нее, значит…
Да, у нее она такая по ее возрасту и потом, женщина с такой грудью она уже может спокойно малыша накормить, потому как, у такой груди есть место для …Постой, постой, что это?
Смотрю и только сейчас замечаю, что ткань лифчика вокруг ее соска увлажнена. Почему? Это же…И сразу же от нее, как от прокаженной! Она что же, рожала, родила? Когда?
Ну, что ты городишь, причем здесь, рожала, родила? Она что же, тебе об этом сама рассказывала? И ты уже ее ребеночка видела? Нет, это что-то другое? Тогда от чего у нее молоко выступает из груди?
Лихорадочно все, что знала, в голове перебирала…Может, это у нее от того, что она с кем-то…Ой, мамочки! Да, это же, от меня у нее! Это я ее грудь тискала, мяла, заталкивая в тесный для ее груди лифчик, вот она и взяла, да и выпустила молоко… Что? Какое еще молоко, ты чего? Откуда у женщины молоко? Вот если бы она родила, то, тогда…
Неужели она родила? Вот дела?
От такой мысли я так заволновалась, что тут же на выход, за помощью и выяснениями обстоятельств, своего открытия. Думала, что те красивые и длинноногие, все о ней, о своей начальнице знают?
— Постой, ты куда? — внезапно ее, парализующий меня голос.
— Я, э…Ты спала и я решила, что в следующий раз я к тебе….
— Врешь! Ничего ты, как всегда, не решила! … Ты вот, что, уходи, а завтра с утра ко мне заходи, а пока, что я…
Она пытается встать и шевелит своими телесами, стараясь усесться удобнее, при этом свободной рукой пытается на место заправить свою отвисающую тяжелую грудь… А потом, заталкивая ее, куда надо, поднимая на меня пьяные, почти бессмысленные глаза, говорит, усмехаясь:
— Постой, так это ты, оказывается, меня лапала, а я-то думала, кто меня так терзает во сне? А это, оказывается, ты! Ну, теперь иди ко мне!
Я разворачиваюсь и нервно прыгаю к выходу на первые ступени лестницы, как тут, она мне в спину:
— Она! Это она дает ему деньги!
Я по инерции, из-за нервного напряжения своего разоблачения и через две ступени перебираю ногами вверх, к выходу, как тут…