Оказывается, пока я вертелась с ними, они уже все для меня и подогнали и так прекрасно обшили, что я.… А я все кручусь и кручусь перед зеркалом, словно юла, запущенная их ловкими и умелыми руками, которые так одели меня!
Эх, видела бы меня мама? Почему-то о ней вспомнила, ведь она всю жизнь меня такой мечтала увидеть! И вот я стою, смотрю на свое отражение и не узнаю.… Так это я, или не я?
— Ну, как я тебе? — отчего-то с волнением спрашиваю свою обольстительницу и учительницу. — Я такой, подхожу для тебя?
А на мне надета блузка с красивым, кружевным воротником с мелкими и красивыми пуговичками, да пиджачок в полоску из итальянской шерсти, а ниже…Я стою перед ней без юбки и специально ее не надевала, хотела ей показать свои ноги и то, какие они для.… Для нее, конечно же! Для кого же, еще?
И сама я, в таком сексуальном наряде! И эти чулки, с кружевными бортами и подборами, да пояс с резинками и на таких эластичных тяжиках — пажиках. И, конечно же, туфли, на высоком каблуке, на которых я, не очень-то и уверенно стою и осторожно переступаю, нетерпеливо своими ногами перебираю, и жду оценки, переступаю.…Ну что же ты, смотришь и молчишь? Почему, так смотришь? Почему так долго молчишь?
— Пойдем в нашу комнату… — неожиданно она мне, от чего у меня даже ноги начинают дрожать и подкашиваться и я…
— Я все снимаю и оставляю?
— Нет, теперь уже, только я тебя раздеваю….
И только потом уже, через множество счастливых минут, ко мне возвращается человеческая осознание. Которое я, в блаженстве теряла, все эти сумасшедшие и такие памятные минуты в моей жизни, что чуть не стала на веки безмолвной, от ощущений и радости, которые я, в таком блаженстве с ней, испытала, моей первой по жизни женщиной…
— А ты говорила, что доктор придет и осмотрит.…По-моему, — ты самый лучший на свете доктор! Почему, почему? Вон, как ты все во мне, словно кошечка своему котеночку, так все прекрасно, так меня облизала, что я…
— Что, опять? Дай хоть и мне, перевести дыхание! — пытается от меня спрятать свою оголенную кошечку, но я неумолима, я неудержима, я словно бес, который в меня влез и погоняет нас.
Но теперь уже я, словно кошечка маленькая и сбивая у нее дыхание и сама, наслаждаясь, я ее так начинаю …
А, впрочем, что это я?
Уж если я так нарушила догмы и моральные правила и о таких чувствах рассказываю, то я и не знаю, надо ли мне о них продолжать вам рассказывать или же мы оставим их такими, которые, кошечками своим играются и так ими наслаждаются…
А вы, игрались с кошечками свои подруг, а?
Ну и тогда, что вам я нового расскажу, тем более, что вскоре, они уже обнялись и счастливые замерли, в волшебном блаженстве немыслимого удовлетворения и полученной, обоюдной сказочной радости.