- Ладно, - сказал он. - Кто-то его увез. Там ждал сообщник, который помог ему смыться.
- Никто не посмел бы, - возразил врач. - Любой пособник и сам угодит сюда.
- И тем не менее, - ответил Уордмэн. - Я позвоню в полицию штата, добавил он и отправился в свой кабинет.
Спустя два часа полицейские перезвонили ему. Они опросили всех, кто обычно ездил по лесной дороге, местных жителей, которые могли что-то видеть или слышать. Один фермер подобрал раненого неподалеку от тюрьмы и отвез его в Бунтаун, к доктору Эллину. Полиция была убеж-дена, что фермер сделал это по неведению.
- Но не врач, - угрюмо буркнул Уордмэн. - Этот должен был сразу смекнуть, что к чему.
- Да, сэр, я тоже так думаю.
- И он не сообщил о Ревелле.
- Нет, сэр.
- Вы уже забрали беглеца?
- Еще нет. Рапорт только что поступил.
- Я поеду с вами. Дождитесь меня.
Уордмэн отправился в карете "скорой помощи", которой предстоя-ло доставить Ревелла обратно в тюрьму. К больнице тихонько подъехали две патрульные машины, и полицейские ввалились прямо в операцион-ную, где доктор Эллин мыл хирургические инструменты.
Врач невозмутимо оглядел пришельцев.
- Я подозревал, что вы нагрянете.
Уордмэн указал на стол посередине комнаты, на котором лежало бесчувственное тело.
- Это Ревелл, - сказал он.
Эллин удивленно взглянул на своего подопечного.
- Ревелл? Тот самый поэт?
- А вы не знали? Зачем же тогда помогали ему?
Врач повнимательнее вгляделся в лицо тюремщика и спросил:
- Неужто сам Уордмэн?
- Да, это я.
- Тогда, надо полагать, это принадлежит вам, - сказал Эллин и протянул тюремщику окровавленную черную коробочку.
Потолок упрямо оставался белым. Ревелл мысленно выводил на нем такие словечки, от которых впору было покраснеть даже штукатурке, но ничего подобного не происходило. Наконец он зажмурился и багровыми, похожими на паучков буквами начертал на своих веках: "Забытье".
Он услышал, как кто-то входит в палату, но не сразу открыл глаза: не было сил, весь их запас ушел на то, чтобы зажмуриться. Наконец он разомкнул веки и увидел возле своей койки злого и угрюмого Уордмэна.
- Ну, как вы, Ревелл? - спросил тот.
- Я размышлял о забытьи, - сообщил поэт. - Сочинял об этом стихотворение. - Он взглянул на чистый потолок.
- Помнится, вы просили карандаш и бумагу, - сказал Уордмэн. - Мы решили дать их вам.
Ревелл посмотрел на него, но надежда в его душе вспыхнула лишь на миг. Потом он все понял.
- А... - ответил он. - Вот оно что.
Уордмэн нахмурился.
- Что-нибудь не так?Я же говорю: вы получите карандаш и бумагу.
- Если пообещаю больше не уходить.