– Даже если все, что ты здесь наговорил, – правда…
– Возьмите видео, пусть оно будет доказательством. Или, если каким-то чудом никто наш разговор не записывает, выступите от моего имени. Пусть они – судьи трибунала – знают, что Графф действовал правильно. Я злился на него за то, что он так со мной поступил. Думаю, я до сих пор на него зол. Но, будь я на его месте, я бы действовал так же. Все это делалось для победы в войне. Люди на войне гибнут. Ты ведешь солдат в бой, зная, что некоторым вернуться не суждено. Но Графф – он не посылал Бонзо! Бонзо добровольно вызвался на задание, которое сам себе придумал, – напасть на меня, чтобы мы все узнали: я никогда не позволю себе потерпеть поражение, никогда. Бонзо был добровольцем. Точно так же жукеры добровольно прилетели к нам, чтобы истребить человечество. Если бы они оставили нас в покое, нам не пришлось бы делать им больно. Трибунал должен это понять. Боевая школа была создана, чтобы создать меня. Именно меня весь мир хотел создать. Граффа нельзя винить за то, что он затачивал оружие, придавал ему нужную форму. Он мною не владел. Никто мною не владел. Бонзо нашел нож и сам же о него порезался. Именно так и надо на все это смотреть.
– Ну, ты закончил? – спросил Мэйзер.
– А что, у вас пленка на исходе?
Мэйзер поднялся и вышел из комнаты.
Вернувшись, он ни слова ни проронил об этом разговоре. Но теперь Эндеру было позволено разгуливать где угодно. От него больше ничего не пытались скрыть. Теперь у него был доступ к тексту обвинения против Граффа.
Эндер был прав по всем пунктам.
Также Эндер понял, что Граффа не станут преследовать – тюрьма ему не грозила. Трибунал был созван лишь для того, чтобы навредить Эндеру, сделать невозможным для Америки привлечение его в качестве военачальника. Да, Эндер был героем, но теперь он официально становился довольно-таки пугающим ребенком. Военный суд навсегда закрепит этот образ в глазах публики. Люди могли бы сплотиться вокруг спасителя человечества. Но – ребенок-монстр, убивший других детей? Даже если это была самозащита, все это слишком ужасно. Политическое будущее Эндера на Земле было сведено к нулю.
Эндер отслеживал, как комментатор с псевдонимом Демосфен реагировал на новости, приходящие из зала суда. Месяц за месяцем – с того момента, как стало ясно, что Эндера не собираются немедленно отправлять на Землю, – знаменитый американский шовинист будоражил Сеть призывами «вернуть героя домой». Даже теперь, когда смерти, причиненные Эндером, свидетельствовали против Граффа в суде, Демосфен продолжал твердить, что Эндер – «оружие, принадлежащее американскому народу».