— Чтобы вознести ему хвалу, — не медля ни мгновения, ответил Адад-Бааль. — И попросить хранить твои корабли.
Мне нет дела до богов, им нет дела до меня, они не станут меня охранять. И тебя тоже, потому что ты принадлежишь мне.
Но вслух сказал:
— Энки. Его зовут Энки.
2.
Здесь не было пристани, лишь причальные столбы. Завидев приближающиеся корабли, на берег высыпали люди, но как же их было мало — не сравнить с шумной толпой на причалах Лагаша и Аккаде. Чуть дальше, среди пальм, виднелись простые домики. Совсем крохотное селение — такие часто встретишь среди полей, по берегам каналов, между великим городами.
Но разве это не Эреду? Город, воспетый в песнях и прославленный в гимнах?
Лабарту стоял, облокотившись о борт, и в удивлении смотрел на берег.
Син-Намму выкрикнул имена, и шестеро гребцов спрыгнули в воду. Едва они выбрались на землю, тут же, опережая других, к ним устремился человек в длинных темных одеждах. Он поднял взгляд, широко улыбнулся и поклонился стоящим на палубе корабля. Затем проронил несколько слов, и гребцы последовали за ним к селению.
— Тебе нет нужды сходить на берег, — сказал Син-Намму, глядя им вслед. — Мы возьмем здесь чистую воду и свежее пиво и тотчас отправимся в путь. И дальше поплывем вдоль безлюдных берегов, но тем радостнее будет ступить на благословенную землю.
Лабарту лишь кивнул, надеясь, что чувства не отразились на лице. Что ж, должно быть Татану не покидал корабль в Эреду, а, значит, не должен и я… А так хотелось прыгнуть за борт — пусть одежда промокнет, льняная рубаха прилипнет к телу, а синий шерстяной пояс потемнеет, станет почти черным. А потом выйти на землю, в город, почитавшийся некогда наравне с Ниппуром… Не торопясь, идти по его улицам и чувствовать, как капает с длинных волос вода, и солнце сушит мокрую кожу.
То море было холодным и соленым, а это?..
Я еще узнаю, каково здешнее море.
— Неужели это Эреду? — спросил Лабарту. — Я знаю, город был разрушен войной и потопом, но все же…
— Не туда смотришь. — Син-Намму вскинул руку и указал вперед. — Вот Эреду.
Глаза экимму зорче человеческих, и Лабарту подивился, почему не взглянул туда сразу. Должно быть, смотрел на людей и на волны прибоя и забыл про небо.
Вдалеке возвышался холм, а на нем, среди пальм, виднелись руины. Быть может, совсем недавно еще жили там люди — двести, триста лет назад, — а, может, давным-давно покинули свои дома, оставили их ветру и солнцу.
— Корабли подходили прямо к городским стенам, — продолжал Син-Намму. — Но море отступило, и мудрые люди говорят, что оно продолжает отступать. Наверное, поэтому люди и не отстроили новый город. Что толку возводить гавань, если сыновьям твоим и внукам придется строить новую? Потому люди и ушли, видишь, лишь немногие остались…