– Нет, ну вы посмотрите на эту девственницу! – Он хлопает себя ладонями по коленям. – Нелепая ситуация, Вова, – это когда человек, похожий на тебя, ведет твою программу, живет с твоей женщиной и выдает себя за автора твоих книг. Кстати про Оксану. Она – наша единственная страховка. Именно из-за нее он к Таньке не суется. Он бы попытался еще и в семью твою влезть, но Оксана быстренько устроит ему сеанс магии с последующим разоблачением!
– Макс, я не верю в эту историю. Я не смогу… я так не сыграю…
– А ты смоги, Вовка, смоги. У тебя вариантов нет. Сыграй, как в телевизоре играл. Осталось последнее шоу, в котором ты должен сыграть так, чтобы поверил единственный зритель.
– А если… если у меня не получится?
– Тогда, дружище, ты нашел свое истинное предназначение, – заметно раздражается он, – столы в баре протирать. А все эти книги и телепрограммы – это в самом деле не твое. Это просто рядом, на дороге валялось, а он подобрал.
– Кажется, я сейчас с ума сойду, – обхватываю я голову руками.
– Да, в образе психа ты выглядишь убедительней. – Макс достает из кармана пустую сигаретную пачку, сминает ее и аккуратно кладет на стол. – Ты уж определись, кто ты: псих или ничтожество!
Две вещи способны убить меня с утра: звонок соседей, сообщающих о том, что я их залил, и песня «Мой друг художник и поэт».
Сегодняшнее утро началось именно с нее. Она доносилась из припаркованной неподалеку от бара машины то громче, то тише. Самое отвратительное было даже не в самой песне, а в том, что какой-то мудила ей подпевал.
Стоило бы выйти. Разнести магнитолу, разнести машину, наконец, разнести того, кто подпевает. От акта злостного хулиганства с возможным нанесением легких телесных повреждений меня останавливала только репетиция.
Вот уже битый час я репетировал диалог с бывшей женой. Стоял перед зеркалом и изображал наш разговор. Не то чтобы я пытался режиссировать все возможные сценарии, скорее настраивался. Уговаривал себя, что смогу это сделать.
План «А» состоял в том, чтобы рассказать свою историю, не оказавшись на пятой минуте как минимум за порогом квартиры. Или как максимум в ближайшей ментовке. Главным аргументом, доказывающим существование Двойника, предлагалось свидетельство Макса. Аргумент «убийственный», что-то из разряда «я вчера не пил, лучший друг докажет». При общении с женами, тем более бывшими, такие свидетельства не канают.
С планом «Б» все обстояло еще хуже. Лишь только я вспоминал фразу Макса «Намекни на восстановление отношений», как во рту моментально пересыхало. Для того чтобы встать на тонкий лед новых отношений требовалось другое… всё.