– Постараюсь его убить!
– Ты серьезно? – Ее зрачки слегка расширяются.
– Куда уж серьезнее. Он будет стремиться сделать то же самое. Вместе нам в одном городе теперь никак.
– Может, стоит уехать? На время. Я поеду с тобой.
– На какое время? На месяц, на год? Чтобы он тут окончательно все обустроил?! Мне уезжать некуда, у меня здесь дочь!
– А когда он Оксану твою убил, как думаешь?
– Это важно? Она уже не моя. Она его.
– Прости, – касается она моей руки, – знаешь, я до сих пор не понимаю, как она могла на это решиться…
– Подлость? Расчет? – Наливаю себе еще бокал. – Или нашла в нем то, чего во мне не было? Знаешь, судя по тому, что ни один из моих знакомых не забил тревогу, есть в нем что-то особенное. Какой-то магнетизм, что ли. Черт его знает. Он обволакивает человека.
– Ты простишь ее?
– Прощу? Не знаю. – Я пытаюсь обдумать ответ. Вспоминаю наш последний разговор с Оксаной, немедленно испытав мутную, похмельную головную боль. – Кто я такой, чтобы прощать или не прощать? В конце концов все это началось из-за меня. Я в этой истории точка отсчета. Он же играл не в меня, а в того, кем меня в идеале хотели бы видеть. Оксана, бывшая жена, друзья, коллеги, издатели. Он был супер-Богдановым, идеальным Богдановым…
– Но у него же внутри ничего нет. Он пустой, понимаешь?
– Как выяснилось, это мало кого волнует. Могу переиначить ответ: не слишком-то и я «полный».
– Прекрати.
В кармане вибрирует мобильный.
– Да, Макс, – отвечаю. – Сейчас? Адрес пришли.
– Куда ты собрался? – испуганно смотрит на меня Катя.
– Макс нашел квартиру двойника.
– В каком смысле? Он же…
– Его настоящую квартиру. Я выезжаю.
Она удерживает меня в дверях, собирается что-то сказать, потом передумывает, сжимает мое запястье:
– Знаешь, мне кажется, я поняла бы сразу, окажись на твоем месте другой, но…
– Понимаю. Ты тогда оставила мне свой номер на пачке сигарет. Это единственный номер, который у меня с собой в ментовке оказался. Телефон-то у Оксаны был. А номеров на память я не помню, увы. – Улыбаюсь. – Спроси меня об этом. При случае.
Макс открывает дверь и с ходу увлекает меня за собой. По дороге успеваю заметить двух ментов, угрюмо дымящих в прихожей, и молодого врача, что-то торопливо пишущего за столом на кухне.
– Какого черта здесь происходит? – спрашиваю Макса. – Менты, врачи какие-то?
– Сейчас объясню, – отвечает он, когда мы заходим в комнату.
Но объяснений, собственно говоря, уже не требуется.
Мы садимся в углу на продавленный диван. Кроме него в комнате только стоящий на полу телевизор и куча дисков. Шторы плотно задернуты, в луче солнечного света, пробивающегося между ними, реет пыль. Судя по запаху, здесь давно не живут.