– Нет, нет, нет! – говорил резкий голос. Гичовский едва признал его за голос Лалы. – Этого не будет никогда! Не валяйся у моих ног: это напрасно. Я не могу тебя простить, если бы и хотела; ты это знаешь. Зачем же эти просьбы и слезы? Все на ветер! Все на ветер!
Слов Зоицы Гичовский не расслышал. Злой хохот Лалы был на них ответом.
– Любишь! – вскричала она. – Ты его любишь! Какое мне дело до твоей любви? Как ты смеешь любить? Как ты смеешь говорить мне о твоей дрянной любви?
Опять невнятно пробормотала Зоица.
– Ты сошла с ума! – с холодным, презрительным гневом оборвала ее Лала. – Жених? Как достает у тебя дерзости произносить такие слова? Скажи еще: семья, муж, дети… Ты – обреченная девственница! В твоем уме подобная мечта, в твоих устах подобные слова – преступление…
– Да что я – не человек, что ли? – вскрикнула Зоица, поднимая голос. – Мне восемнадцать лет. Еще немного, и по здешним понятиям я буду уже старая дева. Мои подруги давно замужем.
– Они не давали обетов, – сдержанно возразила Лала. – Они не посвящали себя тайнам. Земные твари достанутся земным тварям, но твоим женихом и супругом будет только тот, кому ты клялась и присягнула… Он от своих прав никогда не отказывается, Зоица. Он испепелит тебя, но не отдаст…
Зоица молчала. Затем раздался ее голос, в котором звучали недоверие, нетерпение, почти насмешка:
– Если я так нужна ему, таинственному жениху моему, если он такой безотказный и могучий, зачем же он попустил меня в ту беду, что теперь нас окружила? Зачем он так долго ждет и не приходит? До каких пор мне увядать – невестою без жениха или женою без мужа? Когда же будет наконец – этот наш удивительный, чудесный брак?
– Никогда, если ты посмеешь продолжать таким тоном. Зоица воркнула что-то, понятое Гичовским как:
– Очень рада.
– Как смеешь ты предписывать законы и сроки стихии?
– Твое дело – молчать, терпеть и ждать. Его воля – высшая… что могу знать о ней я? Да, да! Даже я, потому что и я – раба, заключенная в темнице глухого и слепого человеческого тела. Быть может, это случится сейчас, сегодня в ночь, завтра, послезавтра… Быть может, когда Он удостоит тебя ложа своего, ты будешь уже дряхлою восьмидесятилетнею старухою, но в огненных кольцах объятий Его ты возродишься и станешь – как женщина в расцвете юности и зачнешь чудо, принесешь обетованный плод – великое божественное Яйцо, через которое возродится Он – новый Змей, надежда, опора и спаситель мира. Я открыла тебе возможность быть царицей вселенной, некогда всякая тварь назовет тебя своею госпожою и матерью, а ты… Опомнись! Береги себя, зорко блюди честь свою во всемирную славу ее, храни свое святое будущее, Зоица!..