Тебя любить
И быть тобой любимой.
Читая эти строки, Ним тяжело вздохнул, потому что действительно хотел увидеть Карен. Он виновато подумал, что все сложности в его личной жизни создавались им самим. С того памятного вечера, когда они с Карен занимались любовью, он появлялся у нее дважды, днем, но эти визиты были краткими, по пути из какого-нибудь одного места в другое. Он-то знал, что Карен жаждала видеть его гораздо чаще. Отсутствие Руфи казалось удобным случаем, чтобы проводить время с Карен более обстоятельным образом, поэтому посещение концерта симфонической музыки, который был призван заменить им вечер у нее дома, несколько успокоило его совесть.
Когда он заехал за Карен, она была уже готова — одетая в праздничное темно-красное платье со скромной ниткой жемчуга на шее. Ее длинные светлые волосы, причесанные и блестящие, спадали на плечи. Мягкие губы и голубые глаза излучали теплоту. Ногти на длинных пальцах рук, лежавших на деревянной дощечке, были покрыты блестящим лаком. Пока они целовались, испытывая сладостную близость друг друга, Ним ощутил тайное желание. Снова заговорила страсть, которая лишь дремала в нем. Он почувствовал облегчение, когда поцелуй прервался. Минуту или две спустя, когда появилась Джози и стала отсоединять инвалидное кресло от розетки, чтобы оно свободнее перемещалось по комнате, Карен сказала:
— Нимрод, ты весь напряжен. Это заметно.
— Да, кое-что случилось, — признался он. — Частично тебе уже известно из газет. Но сейчас только ты, я и музыка.
— И я, — проговорила Джози, подходя к креслу спереди. Помощница-экономка сияла при виде Нима, который явно был одним из ее любимцев. — Но все, что я сделаю, — это отвезу вас обоих. Если через несколько минут вы с Карен спуститесь вниз, мистер Голдман, я успею подогнать «Хампердинка».
Ним засмеялся:
— А, «Хампердинк»! Как поживает твой фургон?
— Пока великолепно, но… — ее лицо помрачнело, — но я волнуюсь за отца.
— В каком отношении?
Она покачала головой:
— Не стоит сейчас об этом. Может, расскажу позже.
Как обычно, Нима поразило, с какой ловкостью, используя только растягивающуюся трубку, Карен вывела кресло из квартиры по коридору к лифту. По дороге он спросил:
— И надолго хватит твоей батареи?
Она улыбнулась в ответ:
— На сегодня я заряжена полностью. Поэтому, если пользоваться батареей для кресла и моего респиратора, вероятно, часа на четыре. После этого мне снова придется подключаться к старой доброй «ГСП энд Л».
Его снова поразило, как Карен цепляется за жизнь, и в этом ей помогает электричество.
— Раз уж мы заговорили о «ГСП энд Л», как твои дела?