В метро ехать расхотелось. Вышел на залитую солнцем улицу и зашагал в сторону парка. Вдоль бетонной набережной выстроились магазинчики, шашлычные, пивные. У воды на складных скамейках сидели рыбаки. Рядом в полиэтиленовых пакетах шевелились ерши и окуньки с детскую ладошку. Андрей как-то сказал, что сюда запускали мальков карпа.
Только вспомнил об этом, как самый оснащенный рыболов подскочил и нервно задергал ручкой фирменной катушки спиннинга. Длинное удилище изогнулось… В общем, «недолго мучилась рыбёшка в рыбацких опытных руках». Но что это была за рыбина! Шикарный карп, сверкающий крупной серебристой чешуёй. Рыбаки со всей набережной сбежались полюбоваться добычей. В это время из кустов выскочили затаившиеся уличные коты с повадками и внешностью уркаганов и набросились на рыбешек, оставленных без присмотра. Кажется, домашние киски сегодня будут питаться опостылевшим концентратом. Зато беспризорникам — пир!
Наверное, стоило бы все эти события проанализировать, нащупать схему, вычислить код судьбоносного ряда? Но думать не хотелось, и ничему я уже не удивлялся. Что — то подсказывало: самое главное событие впереди.
И даже мужчина, кричавший на весь район, заинтересовал только необычной белизной костюма и ботинок. Он стоял на веранде второго этажа итальянского ресторана и звал меня. Им оказался мой бывший партнер Григорий, сбежавший восемь лет назад за границу. По мнению знакомого авторитета по имени Гарик, ныне покойного, прихватил с собой этот аферист больше двухсот миллионов долларов. Десятая часть этих денег была моей.
Тогда мало какие сделки доводились до конца. Одни разрывал обман, другие — смерть. Терять мы научились. Вернее, нас научили… Как — то Бальзак сказал, что в основе каждого крупного состояния лежит преступление. Чтобы сохранить заработанное, нужно защищаться, стрелять и убивать. А я не настолько ценил деньги, чтобы пойти на убийство, поэтому мне суждено было терять и быть обманутым.
Однажды подсчитал, если бы вернуть хотя бы половину заработанных денег, осевших в карманах жуликов, я бы стал мультимиллионером. А мы с женой вот уже лет пять на ремонт квартиры накопить не можем. И все чаще называют меня не мульти… не милли… — а просто неудачником. И еще «лузером», «хиппи» и «Лебовски». Последнее, как и предпоследнее, — в честь героя одноименного фильма братьев Коенов, пацифиста, бездельника и любителя кегельбана.
Григорий усадил меня в кресло и подозвал официанта. За его столиком сидел мужчина с бицепсами и цепким взглядом, и еще миловидная девушка, не понятно чья. На столе толпились полупустые бутылки с красным вином, тарелки с пастой и пиццей.