В-четвертых, Софья Перовская обвиняется в том, что, принадлежа к тому же преступному сообществу и с той же целью лишения жизни ныне в Бозе почившего Государя Императора, принимала вместе с другими лицами непосредственное участие в приготовлениях к взрыву полотна Московско-Курской железной дороги близ города Москвы, при прохождении императорского поезда, во время какового прохождения 19 ноября 1879 года наблюдала за приближением означенного поезда и подала лицу, имевшему произвести взрыв, сигнал, по которому взрыв действительно последовал, не причинив, однако же, по обстоятельствам, от обвиняемой не зависевшим, никакого вреда лицам, следовавшим в поезде. Преступления эти, по отношению к Желябову и Перовской, предусмотрены ст. 241 Уложения о наказаниях.
Наконец, в-пятых, Тимофей Михайлов обвиняется в том, что 8 марта 1881 года, при задержании его в квартире № 5 дома № 5 по Тележной улице, умышленно, с целью лишить жизни кого-либо из задержавших его лиц, сделал в них шесть выстрелов из револьвера, чем причинил опасную рану городовому Ефиму Денисову и контузию помощнику участкового пристава Слуцкому. Преступление это предусмотрено 2 отд. ст. 1459 Уложения о наказаниях, по продолж. 1876 года.
По вышеозначенным обвинениям, согласно высочайшим повелениям от 6 и 13 сего марта и на основании ст. 1032 и 1052 Устава уголовного судопроизводства 2 ч. XV т. Свода законов, изд. 1876 года, по продолж.1879 года, поименованные выше Николай Иванович Рысаков, Андрей Иванович Желябов, Софья Львовна Перовская, Тимофей Михайлович Михайлов и Геся Мироновна Гельфман предаются суду Особого присутствия Правительствующего Сената, с участием сословных представителей.
На вопрос о виновности Желябов отвечает: — Признаю себя членом партии "Народной Боли", и эта принадлежность является следствием моих убеждений. В организаторском же отношения я состою агентом Исполнительного комитета. Я долго был в народе, работал мирным путем, но вынужден был оставить эту деятельность по той причине, на которую упоминал подсудимый Кибальчич. Оставляя деревню, я понимал, что главный враг партии народовольцев-социалистов — власти.
Первоприсутствующий. Я должен предупредить вас, что я не могу допустить в ваших объяснениях таких выражений…
И Лорис-Меликов, и Победоносцев, и министр юстиции Набоков старательно осведомляют Фукса о желаниях "его императорского величества". Царь желает кратчайшего разбирательства и чтобы подсудимые много не говорили. Желябову, наоборот, нужно изложить программу и тактику "Народной Воли", попытаться спасти от петли Михайлова и Гесю Гельфман. Он превосходно видит, что председатель готов придраться к любой мелочи, оборвать, лишить слова. Поэтому Желябов вежлив до изысканности; он уступчив по виду: "я это признаю… совершенно верно… я вполне согласен." Но при случае Андрей Иванович может стать и убийственно язвительным. И вот он уже выпускает тонкое жало.