Драться не умею совершенно. И всегда ужасно этого боюсь. Но Дрюня мой друг, и хоть он попортил мне много крови за всю жизнь и я могу костерить его сколько угодно, — но если кто-то будет на него наезжать — однозначно буду на Дрюниной стороне. Тут мы с ним заодно намертво.
— Дрюня! — взвизгнула я и, зажмурив глаза, кинулась в самую кучу.
Я видела, как за секунду до этого белобрысый правой рукой хватил Дрюню в челюсть. Дрюня мотнул головой, но на ногах устоял. Правда, не благодаря своей хорошей физической подготовке и устойчивости, а потому, что левой рукой белобрысый крепко держал его за отвороты рубашки.
Я мчалась прямо на белобрысого, размахивая руками. Подлетев, изо всех сил замолотила ему кулаками в живот. Это не произвело на него должного впечатления, он просто схватил меня под мышки и отшвырнул. Я больно ударилась головой и локтем о стену и стала сползать.
А вот на Дрюню это произвело более чем сильное впечатление. Он даже головой перестал дергать.
— Это ты Лельку так… — прошептал он, не веря своим глазам, и в следующую секунду кулак озверевшего Дрюни вписался белобрысому в ухо. Одновременно Дрюня двинул ему коленкой туда, куда мужчин вообще бить противопоказано, от чего белобрысый сразу согнулся, сдавленно охнув.
Ободренный Дрюня, силы которого удесятерила злость за меня, ударил белобрысого коленом в челюсть.
Тот на некоторое время перестал соображать.
Думаю, что надолго Дрюня его, конечно, вырубить бы не мог. Белобрысый уже приходил в себя, уже выпрямлялся и нехорошо смотрел на Дрюню.
Он бы его измолотил, конечно, в пух и прах, и даже я бы не помогла. Но тут два парня, стоявшие все это время рядом с открытыми ртами, наконец очнулись и кинулись Дрюне на помощь.
Стоящая поодаль толпа, до этого тоже с молчаливым интересом наблюдавшая за происходящим, теперь разом загалдела.
От нее отделился высокий, широкоплечий парень в элегантном сером костюме, и двинулся к дерущимся.
Ему что-то кричали вслед, пытались Удержать, но парень совершенно спокойно и уверенно пошел вперед, махнув рукой гостям.
Двое оттаскивали разъяренного белобрысого от Дрюни, Мурашов отчаянно сопротивлялся и кричал, что это нечестно и дайте он завалит этого козла до конца.
Я, уже придя в себя, с визгом подбежала и принялась оттаскивать Дрюню с другой стороны.
Подоспевший парень сгреб меня в охапку вместе с Дрюней и отволок от белобрысого к толпе.
— Займитесь! — крикнул он своим.
К нам с Дрюней сразу же потянулись чьи-то заботливые руки, все что-то успокаивающе говорили, качали головами, совали нам платочки и какие-то тряпочки…