– …пришла к выводу, что их кто-то запугивает, – с трудом закончила я фразу и пригубила остывший чай, надеясь скрыть охватившее меня смятение. Недавний разговор об алхимии, о лабораториях, виды ступок для разных порошков и составов, громоздкие аппараты для преобразования веществ – и эти руки, крупные, сильные, но соразмерные и красивые… Почти такие же, как во сне, только родинки не было.
– Я бы не удивился, если б дело обстояло именно так, – пожал плечами мистер Лоринг, не подозревающий, кажется, о моих сомнениях. – Здешние места пропитаны духом старинных легенд. Суеверия растут повсюду, как грибы после дождя. Например, жрецов, которых раньше почитали на землях Аксонии и Альбы, зовут дубопоклонниками. Но это не совсем верно. В частности, роща вокруг моего дома когда-то считалась священной. И каждую весну тут устраивался праздник в честь бука – люди жгли буковые костры на окрестных холмах, устраивали шествия с факелами, сделанными из бука… А под иными, особенно старыми деревьями, возможно, совершали жертвоприношения – не зря кое-где листья в роще становятся по осени не жёлтыми, а пурпурными.
Меня пробрало дрожью. Я не сумела найтись с ответом, но, к счастью, Эллис заметил это и заговорил сам:
– Вы много знаете о местных обычаях, мистер Лоринг. А ведь приехали сюда не так давно… Скажите, вас кто-то просветил по дружбе? Или тоже пытался запугать, как рабочих леди Виржинии? – хитро сощурился детектив, обводя пальцем кромку чашки. Травяной напиток он, к слову, так и не пригубил.
– У отца Адама бывают весьма интересные проповеди, – шутливо откликнулся алхимик. – Я на них не хожу, но Рэйчел раньше ходила. Она многое мне рассказывала. А сам я вечерами часто отправляюсь в паб. Там меня сперва сторонились, но теперь многие стали моими приятелями… А приятели обычно развлекают друг друга долгими беседами.
– О, да. Особенно под эль, – поддакнул Эллис. – Разговоры становятся такими откровенными после кружки-другой… Кстати, надо наведаться в паб как-нибудь. Местный эль очень хвалят. Куда рекомендуете заглянуть, мистер Лоринг?
– В «Косого кэлпи», – не моргнув глазом, ответил алхимик. – В «Кривом клуракане» эль после четвёртой кружки начинают разбавлять.
Тем временем за окнами воцарилась уже настоящая ночь – зыбкая чернота, холодная и опасная, хотя маленькая стрелка на часах только-только стала подбираться к семи. Однако зимой время течёт иначе, нежели летом, и силы кончаются раньше. Особенно у детей. Даже неутомимый Лиам начал украдкой тереть глаза, а Чарли с Кеннетом уже вовсю зевали. Поэтому вскоре мы вынуждены были распрощаться с радушным хозяином и отправиться домой.