Стеклянная клетка. Автоматизация и мы (Карр) - страница 144

устремлениями и сопротивлением социальной политике правительств, соглашающимися на грандиозное перераспределение доходов, которое потребуется для достойного существования огромной армии безработных. Даже если общество найдет колдовское заклинание или волшебный алгоритм, чтобы хоть как-то уравновесить развращающие плоды автоматизации, есть все основания сомневаться, что за ней последует нечто, хотя бы отдаленно напоминающее «экономическое благоденствие» Кейнса. В одном пророческом рассуждении в «The Human Condition» («Условия бытия человека на земле») Ханна Арендт отметила, что если удастся воплотить в жизнь утопию автоматизации, то результат будет напоминать не рай, а скверный жестокий анекдот. «Все современное общество, – писала Арендт, – организовано как трудящееся общество, в котором люди сначала зарабатывают деньги, а потом их тратят, и именно этим вознаграждением за труд люди измеряют свою ценность для общества. Бо2льшая часть возвышенных и уважаемых в прошлом занятий была оттеснена на обочину и забыта, остались лишь единицы тех, кто оценивает свою деятельность по результатам, а не по деньгам, которые он за нее получает. Если технология и осуществит заветную мечту человечества об избавлении от тягот и хлопот труда, то в весьма извращенном виде. Она еще глубже погрузит нас в социальный дискомфорт. Автоматизация столкнет нас с перспективой общества, в котором много безработных. Трудно придумать что-то хуже такой ситуации» [35]. Ханна Арендт поняла, что утопизм – это всего лишь форма неверного понятия о потребностях.

Социальные и экономические проблемы, вызываемые или усугубляемые автоматизацией, невозможно решить дополнительными и более изощренными программами. Наши неодушевленные рабы не отвезут нас в комфортную и гармоничную Утопию. Если общество хочет решить или, по крайней мере, смягчить эту проблему, то ему придется разбираться во всей ее сложности. Чтобы обеспечить благополучие общества в будущем, нам, вероятно, придется ограничить автоматизацию. Возможно, придется пересмотреть взгляд на прогресс, поставив на первое место социальное и личное процветание, а не технологические усовершенствования. Общество должно свыкнуться с немыслимой, на первый взгляд, идеей: поставить человека выше машины.

В 1986 году канадский этнограф Ричард Кул написал письмо философу Михаю Чиксентмихайи. Кул читал ранние работы профессора о потоке, и они напомнили ему о его исследованиях жизни индейского племени шушвап, живущего в долине реки Томпсона на территории нынешней Британской Колумбии. «Территория, на которой живут шушвапы – благодатная и изобильная земля, – писал Кул. – В ней много рыбы и дичи, съедобных корений и ягод. Шушвапам не надо кочевать, чтобы выжить. Они строят деревни и пользуются эффективными технологиями и ресурсами окружающей среды. Сами индейцы считают свою жизнь счастливой и богатой. Но старейшины племени полагают, что в этом комфорте таится большая опасность. Мир становится предсказуемым, и мы лишаемся трудностей и проблем. Но без трудностей жизнь не имеет смысла. …Поэтому каждые тридцать лет шушвапы, ведомые своими старейшинами, снимаются с места, оставляют дома, покидают деревни и переселяются в неведомую глушь. …Все население деревни отправляется в другой район земли шушвапов. На новом месте их ждут трудности и проблемы. Надо искать ручьи, следы диких животных, заросли лекарственных трав и корений. Жизнь снова приобретает смысл. Люди чувствуют себя помолодевшими и счастливыми» [36].